Слезин Анатолий Анатольевич

Беляев Артем Александрович

Во время Великой Отечественной войны заметно изменился характер взаимоотношений советского государства и Русской православной церкви. Священнослужители в своих проповедях поддерживали верующих, укрепляли дух армии, оказывали ей большую материальную помощь, помогали сиротам и вдовам. Государство стало рассматривать церковь как фактор, укрепляющий мобилизационные возможности общества в его противостоянии врагу. Сближению государства с церковью способствовала и отрицательная реакция глав стран-союзниц на антирелигиозную деятельность в СССР. В сентябре 1941 года были закрыты периодические издания «Антирелигиозник» и «Безбожник», другие издания изменили тематику своих публикаций. Прекратилась вербовка в ячейки Союза воинствующих безбожников. Партийные отделы агитации и пропаганды, курировавшие СВБ, потребовали от лекторов союза переключиться на антифашистскую тематику. Даже Председатель СВБ Е.М. Ярославский в последние два года жизни¹ в своих выступлениях высоко оценивал патриотическую позицию Русской православной церкви и других конфессий. Фактически с 1941-го до 1947 года СВБ существовал только на бумаге. Формально его «посмертное существование» завершилось в феврале 1947 года, когда ЦК ВКП(б) принял решение о прекращении деятельности СВБ, а его материальные ресурсы и функцию ведения атеистической пропаганды передал Всесоюзному обществу по распространению политических и научных знаний.²

В комсомольские организации в военные годы из центра не поступало никаких указаний, как строить антирелигиозную работу, нужна ли она вообще. В результате даже сам термин «антирелигиозная работа» исчез из повседневной практики комсомольских организаций.

13 сентября 1944 года было принято постановление ЦК ВЛКСМ «О пропаганде естественно-научных знаний среди молодёжи». 27 сентября 1944 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «Об организации научно-просветительной пропаганды». Симптоматично, что в данных документах говорилось о вреде суеверий и предрассудков, о необходимости борьбы с пережитками прошлого, но конкретно об антирелигиозной работе не упоминалось.

Некоторая либерализация религиозной политики, конечно, не означала ослабления контроля государства за церковной деятельностью. После исторической встречи в Кремле И.В.Сталина с руководством РПЦ в сентябре 1943 года было принято решение о создании Совета по делам Русской православной церкви – специального государственного органа, который курировал вопросы, связанные с религиозной деятельностью. Но стоит признать, что деятельность Совета по делам Русской православной церкви, как образованного в 1945 – 1946 годах отнюдь не продемонстрировала ужесточения позиции государства в отношении церкви. Было санкционировано открытие 290 молитвенных зданий. Специальным постановлением правительства от 26 августа 1945 года было узаконено существование на территории СССР 100 православных монастырей, ликвидированных в 1930-е годы³. Совет министров СССР предоставил патриархии, епархиальным управлениям, приходским общинам ограниченное право юридического лица (им разрешалось открывать финансовые счета, иметь свои предприятия, заключать сделки и т.д.)⁴.

В этой ситуации комсомольский актив проявлял глубокое непонимание того, как им теперь «вести линию в антирелигиозном вопросе». Никто не отменял требований партийной программы, ориентирующих на «самую широкую … антирелигиозную пропаганду»⁵, но фактически Сталиным проводился новый курс в отношениях государства с церковью, по крайней мере, отход от ожесточённого противостояния был очевиден.

Для рядовых коммунистов и комсомольцев поворот в государственной политике по отношению к церкви был настолько неожиданным, что далеко не все смогли даже переориентироваться в послевоенных условиях. В июле 1945 года один из сотрудников Тамбовского обкома ВЛКСМ Хорьков заявил: «Вы знаете, что сейчас во многих районах нашей области сильно оживили свою работу церковники. Казалось бы, что это должно вызвать тревогу… Мы должны знать то положение, что религия является опиумом для народа, и если мы видим, что молодёжь увлекается религией и находится под влиянием церкви, это уже является тяжёлой бедой для наших комсомольских организаций…»⁶.

На пленуме Тамбовского обкома комсомола в июне 1946 года во всеуслышание было заявлено, что в некоторых деревнях обычным явлением стало посещение комсомольцами церкви. Секретарь Сосновского районного комитета комсомола Ремизов возмущался: «Почему работники комсомольских организаций не ведут соответствующей культурно-просветительной работы с молодёжью?». Однако серьёзной поддержки со стороны других участников заседания Ремизов не получил⁷.

Лидеры Тамбовской областной комсомольской организации теперь напрямую не связывали естественно-научную пропаганду с антирелигиозной деятельностью. На пленуме Тамбовского обкома ВЛКСМ в декабре 1946 года, например, говорилось: «Антирелигиозной пропагандой сейчас мы не занимаемся». Но в то же время ставились задачи организовать в каждой избе-читальне по 3-4 лекции о происхождении вселенной и т.п.⁸

XIII пленум ЦК ВЛКСМ в постановлении «Об улучшении политико-воспитательной работы комсомольских организаций среди молодёжи» также призывал учитывать важность пропаганды естественно-научных знаний среди юношества⁹.

Однако в сознании партийных и комсомольских работников на местах благодаря опыту прежних лет борьба с предрассудками и суевериями являлась формой борьбы с религией. Для многих воспитанных на таких представлениях открытие храмов было совершенно непонятной уступкой прошлому, сдачей уже завоёванных позиций. Ещё объяснимая в условиях военного времени, после войны такая политика, по их представлениям, должна быть свёрнута, и тогда действия активных проводников в жизнь будут, в лучшем случае, названы ошибочными¹⁰.

В тоже время молодёжь младших возрастов не только не стремилась к активной борьбе с религией, но и сама всё чаще проявляла свою религиозность. «Посещаемость церкви увеличилась в основном за счёт молодёжи в возрасте 20 лет», — заявлял представитель Мичуринского горисполкома Половых в 1948 году¹¹. Уполномоченный совета по делам РПЦ при Тамбовском облисполкоме Моисейцев в одной из информационных записок за 1949 год сообщал: «В ряде сёл, где имеются действующие церкви, молодёжь, особенно девушки, посещают их по большим праздникам на «Пасху», «Троицу» и т.п.» ¹². В справке о состоянии учебно-воспитательной работы в железнодорожном училище №4 г.Тамбова признавалось, что пропуски занятий нередко связаны с религиозными праздниками¹³.

На рост религиозности работало открытие ранее закрытых храмов. Динамика открытия выглядела следующим образом: 1944 г. – 2, 1945 г. – 5, 1946 г. – 24, 1947 г. – 41, 1948 г. – 48, 1949 г. – 51 . В 1949 г. был достигнут максимум, после которого новых храмов уже не открывали, а наоборот, старались сократить их число, и за два последующих десятилетия их количество было доведено до 37. Такое количество храмов в Тамбовской области действовало в 1971 - 1988 гг. ¹⁴.

Мотивы посещения церкви молодёжью Тамбовской области были разные. Многие по русскому обычаю ходили в церковь помянуть своих родственников. Ведь практически каждая семья в годы войны осталась без отца или брата, деда или матери. Многие юноши и девушки остались вообще без родственников.

Уполномоченный Совета по делам РПЦ при Тамбовском облисполкоме Моисейцев объяснял посещение церкви молодёжью отсутствием в окрестности других общественных мест, где молодёжь могла бы проводить свой досуг. В 1948 году он, например, указывал на ситуацию в селе Верхние Пупки Дегтянского района: «…Сельский клуб – единственный культурный очаг, где молодёжь могла проводить свободное время от работы в колхозе и учёбы в школе, — с осени засыпан хлебом. Кинопередвижка в этом селе почти не бывает, редко бывают лекции, газет на селе получают мало»¹⁵. Анализируя причины венчаний с участием молодёжи, уполномоченный Совета по делам РПЦ при Тамбовском облисполкоме делал вывод, что в большинстве случаев молодёжь исходит не из религиозных убеждений, а из желания родителей, стариков. Большое количество прихожан на праздники он объяснял тем, что многие приходят посмотреть на бракосочетающихся, посплетничать о них, показать наряды. Обращалось внимание на то, что большую часть богослужения молодёжь находится не в церкви, а около неё¹⁶. Процитируем и выступление одного из местных чиновников в сентябре 1947 года: «…Недавно я ехал в Москву. Едет в купе вагона молодой человек, я спрашиваю, зачем он едет в Москву. Он говорит: «Еду держать испытания в духовную семинарию…» Оказывается, что он исключён из комсомола, ему 22 года. Я ему задал вопрос, почему он именно туда едет держать испытания. Да я, говорит, буду 6-7 тысяч в месяц получать и баста. А что мне дал комсомол?»¹⁷. Не будем абсолютизировать этот пример. Но то, что материальный фактор играл в послевоенных условиях немаловажную роль для определения жизненного выбора – несомненно. Не вера и не идеология, а материальный достаток определял его в данных случаях.

Комсомольских активистов, как правило, возмущало возрождение в условиях войны и первые послевоенные годы суеверий и мистицизма, веры в юродивых и прорицателей. Пророчества о пришествии сатаны, конце света, распространение так называемых «святых писем» образованная часть молодёжи встречала преимущественно с осуждением. В тоже время даже среди комсомольцев с сочувствием были встречены известия о молебнах о дожде, против засухи.

Уже в 1947-1948 годах в политическом лексиконе снова появился термин «атеистическое воспитание». Наиболее активные усилия в «реабилитации» антирелигиозной борьбы были предприняты ЦК ВЛКСМ по рекомендации ряда партийных лидеров. В частности, М.А.Суслов посоветовал ЦК ВЛКСМ «вспомнить о традициях комсомола в борьбе с религиозным влиянием на молодёжь»¹⁸.

Как только в середине 1947 года в столице вспомнили об антирелигиозной пропаганде, на местах это восприняли как сигнал к действиям, как предзнаменование грядущего изменения государственной политики по отношению к церкви¹⁹. Уже в сентябре 1947 года секретарь обкома ВЛКСМ Костенко на IX Пленуме Тамбовского обкома комсомола говорил: «Хочу несколько слов сказать об антирелигиозном воспитании в школе. Это самый трудный вопрос. И комсомол серьёзно не взялся за этот вопрос потому, что не понял нашего отношения к церкви. Во время войны мы эту работу не вели серьёзно, систематически, потому, что время было такое, а во-вторых, как раз в этот период создалась такая обстановка, когда церковь нужно было использовать на борьбу против фашистских захватчиков. Значит ли, что после окончания войны мы в таком же духе должны относиться к церкви? Нет. Мы должны поддерживать наш партийный взгляд. Религия по отношению к государству – частное дело. Партия и правительство пошли на то, что создали в системе советских органов специального уполномоченного по делам церкви, но это не значит, что мы коммунисты и комсомольцы должны смотреть на это, как на частное дело. Наша задача найти способы и средства, которые бы не оскорбляли чувства религиозных людей, а с другой стороны – просвещали бы умы, в особенности подрастающего поколения»²⁰.

Под плотной опекой М.А.Суслова первый секретарь ЦК ВЛКСМ Н.А.Михайлов попытался развернуть в комсомоле новый виток активной борьбы с религиозными предрассудками в молодёжной среде. Несколько отделов ЦК ВЛКСМ сосредоточили внимание на атеистическом воспитании подрастающего поколения. Ими по всем каналам (партийным, государственным, комсомольским, органов госбезопасности, милиции, прокуратуры) собиралась информация о состоянии религиозности среди молодёжи, которая затем обобщалась и направлялась секретарям ЦК ВЛКСМ, строго секретно в местные комсомольские органы, и, конечно, в ЦК ВКП(б). Из содержания этой информации следовало, что никакой атеистической работы среди юношей и девушек, подростков, пионеров комсомольские комитеты и организации не вели, а религиозные настроения быстро росли.

В сентябре 1947 года секретарь Тамбовского горкома ВЛКСМ констатировал: «Имеются факты, когда комсомолец, принятый в 1946 году в кандидаты партии, Сталинский стипендиат, как выяснилось на бюро горкома комсомола, посещал церковь, а ведь это говорит о том, что комсомольская организация Пединститута недостаточно охватила своим влиянием комсомольцев и молодёжь Пединститута в вопросах идеологической работы над собой… Секретарь комсомольской организации «Ревтруд» Симановский был на руководящей работе около 3 лет, под воздействием своих родственников он тоже верит религиозным предрассудкам, хуже того, он имел при себе вместе с партийным билетом письмо от Иисуса Христа… Это надо иметь ввиду, что наши пионеры и комсомольцы львиную долю находятся в семье, а вы знаете, что у нас имеет место распространение религиозных предрассудков, они распространяются на молодёжь и школьников. Если бы мы по-настоящему организовали работу среди уличных комитетов, проводили бы с ними беседы, организовали кружки художественной самодеятельности, которые могли бы выступать в клубах и т.д., тогда бы у нас обстояло дело лучше»²¹. «Вот жалуемся, что студенты, учащиеся ходят в церковь. Эти студенты и учащиеся оказались жертвами того или другого влияния, а мы не смогли взять их под своё влияние и не смогли добиться, чтобы они не были заражены религиозными предрассудками», — говорил на Пленуме областного комитета комсомола в сентябре 1947 года секретарь обкома Костенко²². А секретарь узлового комитета станции Кочетовка на III пленуме Мичуринского городского комитета ВЛКСМ (февраль 1953 г.) докладывал: «мало читается лекций в первичных комсомольских организациях. Среди комсомольцев есть такие, которые ходят в церковь, совершают религиозные обряды. Комитет ВЛКСМ не занимается этим вопросом – но это главная задача»²³.

Иногда соблюдение церковных обрядов мешало общественным мероприятиям. Празднование религиозных праздников часто сопровождалось пьянкой и невыходом на работу. Например, 21-22 сентября 1953 года в колхозе им. Будённого Шульгинского района по случаю празднования Рождества Богородицы из 162 трудоспособных колхозников 140 человек два дня не выходили на работу. Из 35 комсомольцев-колхозников – 23 человека также отмечали религиозный праздник. А 11 сентября 1953 года в селе Рясское Бондарского района по случаю религиозного праздника были массовые народные гуляния, на которых присутствовало около 1000 человек из окрестных колхозов. Комсомольской ячейке ставилось в вину, что туда на автомашинах и подводах были подвезены для продажи арбузы, овощи и фрукты²⁴.

В августе 1948 года в ЦК ВЛКСМ была подготовлена обстоятельная обобщающая записка «О состоянии атеистической пропаганды в комсомоле». В ней, опираясь на положение дел в целом по стране, отмечалось, что эта работа среди молодёжи запущена. Если не велась атеистическая работа во всей стране, хотя бы только среди молодёжи, значит, можно было смело сделать вывод, что она не велась и среди других категорий населения. Записка ЦК ВЛКСМ содержала и рекомендации по усилению атеистической работы среди молодёжи. В них содержались призывы развернуть по всей стране тотальное антирелигиозное воспитание подрастающего поколения, отдельные предложения этих рекомендаций носили ярко выраженный характер «антирелигиозного наступления» 1920-1930-х годов. Так высказывалось пожелание, чтобы Министерство просвещения провело меры по освобождению из школ верующих учителей, а в центральной прессе были бы опубликованы следующие статьи: «Вздорность и антинаучность религиозных верований о происхождении на земле жизни и человека», «Ватикан – оплот мировой реакции» и т.д.²⁵. Прежде всего власти пошли по пути ограничения сфер влияния духовенства: ограничили открытие храмов, а с 1948 по 1950 гг. в стране был закрыт 31 православный монастырь²⁶.

Изменился и тон высказываний руководителей Тамбовского обкома ВКП(б). Представитель обкома ВКП(б) на II пленуме Тамбовского областного комитета ВЛКСМ (октябрь 1948 г.) Л.И. Аврех говорил: «Обсуждая апелляционные дела, мы видим, что, либо человек ребёнка крестил, либо венчался в церкви. И многие говорят, что здесь и греховного ничего нет. Это же чепуха! Ведь всему нашему партийному активу, всем коммунистам должно быть давно известно, что партия большевиков была партией безбожников и всегда будет партией безбожников. Мы никогда не пойдём на примирение с религией, ибо религия есть прямая противоположность науке, на позициях которой стоит большевик. Между прочим, и сейчас руководители всех видов религий и церквей – и православной, и иудейской, магометанской – все стоят на позиции антинаучных, антимарксистских истин. Вот почему наша основная задача состоит – вести решительную пропаганду антирелигиозную… »²⁷. Однако, даже при таком активном подходе к антирелигиозной политике тот же Л.И.Аврех в своём выступлении добавлял: «Это не значит, что мы должны оскорблять религиозных людей. Мы, обращаясь к покойному Емельяну Михайловичу Ярославскому со всякими просьбами, встречали от него такой ответ в адрес тамбовчан: «А, это, говорит, перегибщики, из Тамбова, которые там все церкви позакрывали?» Тем более, сейчас мы не можем допускать этих перегибов. А такие случаи у нас были в районах, они у нас зафиксированы, когда люди во время богослужения подходили к дверям церкви, пели «Сергей поп, Сергей поп, Сергей дьякон и дьячок»»²⁸.

Всё больше усиливалось внимание к антирелигиозной борьбе со стороны обкома ВЛКСМ. Секретарь обкома ВЛКСМ Родионов на V Тамбовской областной конференции ВЛКСМ 19 июня 1948 года говорил: «Плохо поставлена пропаганда научно-естественных знаний. Комсомольские организации должны выступать активными пропагандистами естественно-научных знаний, вести на научных основах антирелигиозную пропаганду, разъяснять каждому комсомольцу, что он должен вести терпеливую и неустанную борьбу против религии»²⁹.

Практические меры для усиления антирелигиозной пропаганды сводились к рекомендациям подобрать группу молодых специалистов, учителей, внештатных лекторов, антирелигиозников. С этими людьми предлагалось провести специальные семинары, по результатам которых предлагалось разработать тематику лекций и докладов по научно-атеистической пропаганде. Также предлагалось увеличить количество публикаций в печати на антирелигиозные темы³⁰. Звучала критика и в адрес газеты «Молодой сталинец»: «Хуже того, за всю свою деятельность газета «Молодой сталинец» совершенно не практикует таких мероприятий, как пропаганда атеистических знаний. Вы не найдёте ни одной статьи об атеистической пропаганде», — критиковал газету секретарь комитета ВЛКСМ резино-асбестового завода Наумов на VIII Тамбовской областной конференции (декабрь 1952 г.)³¹.

Видно, что тон высказываний на комсомольских собраниях в первичных организациях также менялся: от нейтрального – «антирелигиозной пропагандой мы не занимаемся» (1946 год) до «агрессивного» — «мы никогда не пойдём на примирение с религией» (1948 год). На местах власть пыталась «правильно» расставить акценты относительно отношения к Русской православной церкви. В статистических отчётах до отчёта за второе полугодие 1947 г. не было графы «исключён из ВЛКСМ за совершение религиозного обряда». А вот в статистическом отчёте за второе полугодие 1947 года такая графа появилась, хотя был исключён лишь один человек (всего было исключено 83 человека). За весь 1948 год было исключено по той же причине уже 11 человек из 218. В 1949 году – 22 человека из 429, в 1950 году – 16 человек из 424, за 1951 год – 15 человек из 392, за 1952 год – 20 человек из 419, за 1953 год 31 человек из 515³². Увеличение количества исключённых из ВЛКСМ за совершение религиозных обрядов, с одной стороны, лишний раз подтверждает усиление давления со стороны власти на верующих комсомольцев. А с другой стороны, показывает, что, несмотря на ужесточения в данном вопросе, комсомольцы продолжали посещать церкви. Объясняется это и тем, что конкретные практические действия в области антирелигиозной пропаганды были слабы по сравнению с потребностью молодёжи в духовном обогащении, стремлении ощутить культурную и духовную связь со своими предками.

Местная власть действовала очень осторожно. Опытные руководители областного звена воспринимали послабления центральных властей в отношении церкви, как одну из многочисленных кампаний, которую нужно пережить, не впадая в своих действиях в крайности. После поворота к более решительным антирелигиозным действиям многие местные руководители также заняли выжидательную позицию. Во многом они оказались правы. Кампания 1948-1949 годов по наступлению на церковь захлебнулась . 13 мая 1949 года после доклада Г.М.Маленкова об итогах работы над проектом постановления ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению пропаганды научно-технических знаний» И.В.Сталин дал команду «решения не принимать».Современные исследователи считают это обусловленным в первую очередь тем, что РПЦ еще не исчерпала своих возможностей на международной арене. К тому же, являясь носительницей национальных традиций, она могла служить своего рода духовной опорой государства в развернувшейся кампании борьбы с космополитизмом³³. По-прежнему можно было ожидать исключения из ВЛКСМ за участие в том или ином религиозном обряде, за ношение нательного креста, хранение религиозной литературы или икон. Но массовых антирелигиозных акций не проводилось.

Ситуация изменилась после смерти И.В.Сталина. Оказалось, что он являлся своеобразным гарантом стабильности государственно-церковных отношений. 7 июля 1954 года ЦК КПСС принял постановление «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения»³⁴. Оно носило идеологически агрессивный характер. Верующие противопоставлялись другим гражданам. Комсомольские организации призывались проводить антирелигиозную работу «систематически, со всей настойчивостью, методом убеждения, терпеливого разъяснения и индивидуального подхода к верующим людям»³⁵.

В Тамбовской области наиболее оперативно на постановление отреагировала комсомольская печать. Газета «Молодой сталинец» уже 8 июля 1954 года опубликовала статью «Об антирелигиозной пропаганде в Бондарском районе». В ближайшие четыре месяца антирелигиозные материалы были опубликованы в 8 номерах газеты. В основном это были фельетоны, высмеивающие молодежь, участвующую в религиозных обрядах. В сентябре вышла целая антирелигиозная страница. Как в годы «штурмов небес», «Молодой сталинец» вновь печатал антирелигиозные частушки, откровенно оскорбляющие чувства верующих.

Однако проведение в жизнь Постановления от 7 июля 1954 года было приторможено ввиду разногласий в руководстве, вследствие чего 10 ноября 1954 года было принято новое Постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения»³⁶. В постановлении указывалось, что Церковь далеко не всегда нужно воспринимать как враждебную советскому строю организацию. Подчеркивалась разница между положением Церкви в социалистическом обществе и положением ее в капиталистическом государстве, где она служила «эксплуататорским классам», а не народу. Особое внимание было обращено на то, что подавляющее большинство советских верующих — преданные обществу люди, добросовестно выполняющие свои обязанности, поэтому объявлялись недопустимыми попытки ставить под «политическое сомнение» деятельность религиозных организаций и выражать «политическое недоверие» духовенству и верующим. Указывалось, что по отношению к государству религия является частным делом, за партией (а значит и комсомолом) признавалось право на ведение научно-атеистической пропаганды: она должна быть научной, освобожденной от какой-либо политизации; недопустимо привнесение в идеологическую борьбу административных мер, оскорбление религиозных чувств верующих, в том числе и служителей культа.

Активизация антирелигиозной борьбы вновь началась после XX съезда, на котором Хрущёву удалось окончательно утвердить свою власть в стране. Весной 1958 года прошло совещание ответственных работников отделов пропаганды, науки, школ и вузов, культуры ЦК КПСС, Госполитиздата, ЦК ВЛКСМ и т.п., на котором призвали к скорейшей реализации антирелигиозного постановления ЦК КПСС от 7 июля 1954 года, было решено издавать журнал «Наука и религия», критиковался Совет по делам РПЦ.Секретное постановление ЦК КПСС «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам „О недостатках научно-атеистической пропаганды“» от 4 октября 1958 года обязывало партийные, комсомольские и общественные организации развернуть пропагандистское наступление на «религиозные пережитки»; государственным учреждениям предписывалось осуществить мероприятия административного характера, направленные на ужесточение условий существования религиозных общин. 16 октября 1958 года Совет Министров СССР принял Постановления «О монастырях в СССР» и «О повышении налогов на доходы епархиальных предприятий и монастырей»³⁷. Кампания шла под лозунгом восстановления ленинской законности и борьбы со сталинизмом. На самом деде в антирелигиозной работе во многом возвращались к методам 1920-1930-х годов. В конце 1958 года прошла массовая чистка церковных библиотек. Начала действовать «Инструкция о порядке пропуска в СССР религиозной литературы и предметов религиозного культа». ЦК КПСС принял постановление «О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам». Прессинг стал применяться и в отношении конкретных священнослужителей

21 апреля 1960 года назначенный в феврале того же года новый председатель Совета по делам РПЦ Куроедов в своём докладе на Всесоюзном совещании уполномоченных Совета так характеризовал работу прежнего его руководства: «Главная ошибка Совета по делам православной церкви заключалась в том, что он непоследовательно проводил линию партии и государства в отношении церкви и скатывался зачастую на позиции обслуживания церковных организаций. Занимая защитнические позиции по отношению к церкви, совет вёл линию не на борьбу с нарушениями духовенством законодательства о культах, а на ограждение церковных интересов»³⁸.

Секретное Постановление 16 марта 1961 года «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах» требовало восстановления в полной мере Постановления 1929 года, обязывая местные советские органы обеспечить строгий контроль за его выполнением, своевременно принимать меры к ликвидации нарушений этого законодательства духовенством и религиозными объединениями; все постановления 1940-х годов признавались утратившими силу³⁹. Секретная инструкция по применению законодательства о культах в марте 1961 года обращала особое внимание на то, что служители культа не имеют права вмешиваться в распорядительную и финансово-хозяйственную деятельность религиозных общин. В инструкции впервые были определены не подлежавшие регистрации «секты, вероучение и характер деятельности которых носит антигосударственный и изуверский характер: иеговисты, пятидесятники, адвентисты-реформисты»⁴⁰. В Тамбовской епархии в конце 1950-х – начале 1960-х гг. снова стали закрывать храмы. В эти годы перестали действовать церкви сел 1-е Пересыпкино, Чернавка, Ново Юрьево, Бокино и др. Дело дошло до того, что в стране вновь появились заключенные из числа верующих и священнослужителей, арестованные за свои религиозные убеждения. В массовом сознании сохранилось приписываемое Хрущёву высказывание того периода, в котором он обещает показать последнего попа по телевизору в 1980 году.⁴¹

С начала 1960-х гг. особенно системно и последовательно стала осуществляться антирелигиозная пропаганда. Она постоянно велась в детсадах, школах, трудовых коллективах, по месту жительства граждан. Большая роль в системе антирелигиозной пропаганды отводилась комсомолу.

Впрочем, уровень религиозности в стране снижался не только за счет административных гонений и атеистического воспитания населения, но и вследствие секуляризации общественных отношений, планомерно внедрявшегося светского образа жизни. В культурной атмосфере общества властвовал дух рациональности, преклонения перед могуществом науки, техники и разума. Вера в «светлое будущее» заменяла большинству населения веру религиозную.

Тем не менее, приходится признать, что если перед Великой Отечественной войной казалось, что советская молодежь полностью перешла в лагерь воинствующих безбожников, последующий период показал, что и в советских условиях среди молодежи еще возможно массовое пробуждение религиозных настроений. Комсомол боролся с их проявлениями, официально осуждал, но делал это значительно более терпимо. Фактически комсомол находился на перепутье: идти без Бога или против Бога? Множество как объективных, так и субъективных факторов предопределили зигзагообразность его дальнейшего пути.

[1] Е.М. Ярославский умер в декабре 1943 г.

[2] В 1963 г. переименовано в общество «Знание».

[3] Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. М., 1999. С.103.

[4] Шкаровский М.В. Русская православная церковь и советское государство в 1943-1946 гг.: от «перемирия» к новой войне. СПб., 1995. С.26-27.

[5] О религии и церкви: Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и советского государства. М., 1977. С.52.

[6] Цит.по: Бредихин В.Е. Комсомол Тамбовской области в годы войны: социально-политические аспекты деятельности: Дис. … канд. ист. наук. Тамбов, 2004. С.185.

[7] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.715. Л.16.

[8] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.716. Л.37.

[9] Товарищ комсомол. Т.2. М., 1969. С.39-40.

[10] Чеботарёв С.А. Тамбовская епархия 40-60 гг. ХХ века. Тамбов, 2004. С.81.

[11] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.932. Л.40.

[12] ГАСПИТО. Ф.1045. Оп.1. Д.7391. Л.22.

[13] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.947. Л.160.

[14] Левин О.Ю.Тамбовская епархия при архиепископе Иосафе (Журманове):1946-1961 гг.// История Тамбовской епархии: документы, исследования, лица [Электронный ресурс] URL: http://www.tambovdoc.ru/lektsii-po-istorii-eparhii/23-tambovskaya-eparhiya-pri-arhiepiskope-ioasafe-zhurmanove-1946-1961-gg.php (Дата обращения: 07.11.2009)

[15] ГАСПИТО. Ф.1045. Оп.1. Д.6857. Л.8.

[16] ГАСПИТО. Ф.1045. Оп.1. Д.7391. Д.22.

[17] ГАСПИТО. Ф.1184. оп.1. Д.773. Л.14.

[18] Цит. по: Алексеев В.А. «Штурм небес» отменяется? М., 1992. С.200.

[19] Чеботарёв С.А. Тамбовская епархия 40-60 гг. ХХ века. Тамбов, 2004 . С.81.

[20] ГАСПИТО. Ф.1184. оп.1. Д.779. Л.62.

[21] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.773. Л.3-5.

[22] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.770. Л.62.

[23] ГАСПИТО. Ф.1176. Оп.1. Д.1131. Л.9.

[24] ГАСПИТО.Ф.1184. Оп.1. Д.1156. Л.154.

[25] РГАСПИ. Ф М-1. Оп. 32. Д.498. Л.19-26. Алексеев В.А. «Штурм небес» отменяется? М., 1992. С.205-206.

[26] Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. М., 1999. С.109

[27] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1 Л.77,78.

[28] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.811. Л.77,78.

[29] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.805. Л.15.

[30] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.1156. Л.156.

[31] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1. Д.1061. Л.64.

[32] ГАСПИТО. Ф.1184. Оп.1 Д.736. Л.1об., Д.737. Л.1об., Д.738. Л.1об., Д.739. Л.1об., Д.784. Л.1об., Д.785. Л.1об., Д.831. Л.1об., Д.832. Л.1об., Д.893. Л.1об., Д.899. Л.1об., Д.958. Л.1об., Д.959. Л.1об., Д.1037. Л.1об., Д.1038. Л.1об., Д.1115. Л.1об., Д.1116. Л.1об, Д.1170. Л.1об., Д.1171. Л.1об.

[33] Чеботарёв С.А. Тамбовская епархия 40-60 гг. ХХ века. Тамбов, 2004. С.87.

[34] КПСС в резолюциях…Т.6.С.502-505.

[35] КПСС в резолюциях…Т.6.С.502-505.

[36] КПСС в резолюциях…Т.6. С.516-517.

[37] Русская Православная Церковь и право.М.,1999. С.35.

[38] Из доклада В. А. Куроедова на Всесоюзном совещании уполномоченных совета. 12 апреля 1960 г. // Отечественные архивы. 1994. № 5. С. 62.

[39] Религия в СССР {Электронный ресурс] URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Религия_в_СССР (Дата обращения: 07.11.2009)

[40] Религия в СССР {Электронный ресурс] URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/Религия_в_СССР (Дата обращения: 07.11.2009)

[41] Сергей Мироненко: перед Церковью спасовал даже Хрущев [Электронный ресурс] URL: http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=68801 (Дата обращения: 07.11.2009)