Одним из первых декретов Советской власти стал Декрет о введении западноевропейского календаря от 24 января (6 февраля) 1918 г. Совет Народных Комиссаров «в целях установления в России одинакового почти со всеми культурными народами исчисления времени» постановил ввести в гражданский обиход новый календарь, согласно которому первый день после 31 января 1918 г. считался не 1 февраля, а 14 февраля [1]. Введение нового календаря явилось своего рода символом разрыва с уходившей в прошлое эпохой царизма. Главной задачей нового государства стала широкая пропаганда коммунистических идей, в которой значимая роль отводилась массовым революционным праздникам, оказывающим влияние на настроения народных масс.

В 1918 г., кроме уже сложившихся рабочих праздников – 1 Мая, 8 Марта, появились такие как Кровавое воскресенье (22 января), День падения самодержавия (12 марта), День памяти Карла Либкнехта и Розы Люксембург (17 января), День памяти московского вооруженного восстания (22 декабря).

Главной датой в советском государстве стал день Октябрьской революции, праздник, который в 1918 г. отмечался с небывалым размахом. Подготовка к нему велась особенно тщательно. Ведь прошедший со дня победы Октябрьской революции год служил доказательством будущей победы идеалов пролетариата. Именно поэтому празднование первой годовщины революции, кроме своего идейного значения, являлось своеобразным отчетом, смотром первых достижений революции.

По решению Тамбовского губисполкома 3 октября 1918 г. была создана комиссия по подготовке к празднованию первой годовщины Октября [2, С. 93], или согласно документам 1918 г. – «Комиссия по устройству празднества годовщины Октябрьской Революции» [3, Л. 4]. В ее состав входили подкомиссии: культурно-просветительная, музыкальная, художественно-архитектурная, театральная, митинговая, духовых оркестров, финансовая и др.

В распоряжение руководителя работ по подготовке праздника Скачкова для сооружения арок, памятников и постаментов, приспособлению здания Народного дома и прочих строительных работ были направлены 34 ученика и 3 руководителя-мастера из «школы инструкторов-десятников огнестойкого строительства» [3, Л. 6]. Распоряжение об их незамедлительном привлечении к работам было направлено губкомом партии в Совет народного хозяйства Тамбовской губернии. Для этой же цели специально из Рязанской губернии были привезены 40 человек рабочих-плотников, которыми руководил подрядчик Пикулин [4, С. 441]. Губком РКП(б) в письме в продовольственный отдел Тамбовского горсовета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов от 14 октября 1918 г. предлагал «беспрепятственно выдавать подрядчику Пикулину за деньги установленную усиленную порцию хлеба или муки на каждого рабочего, 2 фунта сала и по 25 фунтов мяса ежедневно.

Отделу вменяется в обязанность оказывать подрядчику Пикулину всяческое содействие в добывании продуктов для питания рабочих; в противном случае может произойти остановка в производимых работах» [3, Л. 25, 25 об.].

Особое внимание было уделено праздничному убранству улиц, площадей и городских зданий. Вопросами подготовки плакатов, декораций, флагов, гирлянд и т. д. ведала художественно-архитектурная подкомиссия.

Продовольственный отдел губкома партии направил 4 октября 1918 г. срочные распоряжения в Центроткань, городской продовольственный отдел и прочие учреждения и организации о том, чтобы весь запас красной материи, находившейся в то время в Тамбове, был предоставлен в распоряжение комиссии.

Продовольственному отделу надлежало немедленно принять все меры к тому, чтобы в распоряжение комиссии для г. Тамбова было предоставлено не менее 15 тысяч аршин ткани, которая должна была отпускаться по первому требованию в кредит, а расчет предполагалось произвести из сумм, выделенных на подготовку праздничных мероприятий.

В начале октября 1918 г. Тамбовский губком РКП(б) в срочном порядке направил в различные городские учреждения распоряжения о немедленном откомандировании служащих – декораторов, художников, чертежников и специалистов-драпировщиков – во временное распоряжение комиссии по подготовке праздника Октябрьской революции для «срочных работ» [3, Л. 5]. При этом руководителям учреждений вменялось в обязанность сохранить за командируемыми должности и содержание, т.е заработную плату. Работники данных специальностей были направлены из штаба 20-й продовольственной дивизии военно-технического завода, губернского чертежного бюро.

Заведующий пожарными командами г. Тамбова направил в адрес комиссии сведения о количестве и высоте лестниц, имеющихся в командах, и количестве людей, которые могут быть направлены в распоряжение комиссии для работ по убранству и приспособлению зданий, а также по первому требованию комиссии обязан был предоставить необходимое количество лестниц, прочих инструментов и людей к ним. Профсоюзом пожарных г. Тамбова 31 октября 1918 г. были командированы десять человек для оказания помощи в работах по украшению зданий. «Участие пожарных необходимо, как специалистов в деле постановки лестниц и лазанию по ним во время работ». [3, Л. 37].

Начальник городской милиции г. Тамбова 24 октября 1918 г. издал срочное распоряжение о том, чтобы граждане домовладельцы г. Тамбова 6-8 ноября украсили дома революционными флагами, плакатами и зеленью в виде гирлянд. Ввиду ограниченного количества красной материи в г. Тамбове, разрешалось использовать красную ткань из бывших национальных флагов. Отдельный советский батальон и отряд по борьбе с контрреволюцией направляли в распоряжение архитектурно-художественной подкомиссии ежедневно до 6-го ноября 30 красноармейцев для изготовления гирлянд и украшения зданий.

Музыкальному сопровождению праздничных мероприятий также отводилась одна из главенствующих позиций. Для этого был организован хор, репетиции которого проходили ежедневно с 7 до 9 часов вечера в здании Колизея. Участники хора набирались из числа служащих различных организаций и учреждений города Тамбова, обладающих вокальными талантами. Так, из типографии при отделе управления губисполкома были откомандированы в распоряжение хора 8 человек, из типографии «Тамбовских известий» – «два брата Кривцовы, Хлыстов, Фокин и Мачихин» [3, Л. 11]. При этом они также освобождались от работы на время их участия в репетициях хора. В письме от 17 октября 1918 г. губком РКП(б) выражал надежду, «что товарищи Талдеин, Порошин, Богданов, Рыбкин, Бирюков, Гуляев, Звонарев и Епифанов, как сочувствующие пролетарской культуре примут самое активное участие в организации этого хора, который должен быть показателем, что и рабочие способны создать величественный и хорошо организованный певческий хор» [3, Л. 9 об.].

Заведующему типографией отдела управления при губисполкоме предлагалось принять самые срочные меры к тому, чтобы ноты для коммунистического хора революционных песен были отпечатаны немедленно. «Задержка в напечатании этих нот влечет последствия, из за которых коммунистический хор, красноармейские части, профессиональные и учащиеся организации не успеют подготовиться к Великому празднику Октябрьской Революции. Виновные в задержке будут привлечены к ответственности» [3, Л. 11.].

В подготовке к празднику активное участие принимали также ансамбли балалаечников, гитаристов, мандолинистов, участники которых являлись служащими губернского продовольственного отдела. Там же работал и некий Фиделин, который был членом музыкальной подкомиссии и организатором оркестра.

В письме, направленном 24 октября 1918 г. губернскому военному комиссару, Тамбовский губком партии требовал сделать срочное распоряжение или «издать соответствующий и самый решительный приказ» о том, чтобы музыканты, находящихся в г. Тамбове духовых оркестров 1-го Тамбовского советского отдельного батальона, 1-го и 2-го гарнизонных оркестров, оркестра при Тамбовских пехотных курсах и оркестра при отряде Чрезвычайной комиссии ежедневно, ровно в 10 часов утра являлись в Нарышкинскую читальню для общих репетиций под управлением председателя подкомиссии духовых оркестров В.С. Победоносцева. Из всех вышеозначенных оркестров предполагалось организовать «оркестр для общей игры в определенных комиссией случаях» [3, Л. 29, 29 об.].

Однако работа театральной подкомиссии находилась под угрозой срыва, т.к. Н. Варзин находился под арестом, а именно от него, как незаменимого работника губпролеткульта, во многом зависела постановка театральных зрелищ и массовых инсценировок. Председатель культурно-просветительной комиссии по подготовке праздника И. Глушков 4 ноября 1918 г. направил в губернский комитет партии письмо, в котором просил: «оказать всевозможное содействие в освобождении тов. Варзина Николая, находящегося под арестом. В противном случае названная комиссия не отвечает за исполненную работу театральной подкомиссии». Далее следует приписка красными чернилами И. Глушкова: «Прошу освободить хотя бы на дни празднеств» [3, Л. 15].

Для вечернего освещения города и световых эффектов во время праздника Тамбовский инженерный склад должен был предоставить в распоряжение комиссии несколько полевых прожекторов, а также специалистов-техников для их обслуживания.

Предполагалось также, что находящиеся в г. Тамбове аэропланы при благоприятной погоде примут участие в праздничных манифестациях и, если потребуется, летчики будут сбрасывать с аэропланов революционную литературу.

На заседании митинговой комиссии 3 ноября 1918 г. были распределены ораторы для праздничных митингов и темы их выступлений. В здании Народного дома 6 ноября в 6 часов вечера планировалось торжественное объединенное заседание Советов. В 8 часов вечера митинги-концерты должны были начаться в Рабочем дворце, зале мужской гимназии, зале народной консерватории, Народном университете. Темы выступлений ораторов отражали настроения того времени: «Год революции в Тамбове», «Перспективы Мировой революции», «Рабочий класс революции и искусство», «Революция и народное образование», «Наука и рабочий класс», «Текущий момент».

«В Тамбове торжества открывались 6 ноября салютом, поднятием штандарта над Рабочим дворцом и митингами, 7 ноября проводилось шествие и смотр войск под «хор фабричных гудков», 8 ноября – карнавал. Публика могла бесплатно посещать театры и кинематограф, детям выдавались подарки, так как на все это нужны были средства, их не только запрашивали в Москве, но и отчислили в фонд праздника однодневный заработок» [5, С. 31].

Первая годовщина Октября – совершенно новый государственный праздник, по мнению современников, был принят горожанами неоднозначно. «По отчетам трудно представить реальное отношение населения к таким торжествам, однако, упоминание мнений некоторых граждан, что это – «царская потеха», наводит на размышления» [5, С. 31]. Но именно тогда, в 1918 г., было положено начало массовым революционным праздникам, многие из которых и сегодня, несколько трансформировавшись и утратив пропагандистские и агитационные черты, остаются в нашей жизни.

Источники и литература:

[1] Декреты Советской власти. Т. 1. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. Москва, 1957. http://www.hist.msu.ru.

[2] Культурное строительство в Тамбовской губернии.

1918-1928 гг. Воронеж, 1983.

[3] ГАСПИТО. Ф. П-840. Оп. 1. Д. 31.

[4] Видимо, речь идет об известном строительном подрядчике конца XIX – начала XX века Федоре Никитиче Пикулине (см. Тамбовская энциклопедия. Тамбов, 2004. С. 441).

[5] Орлова В.Д. Массовые политические празднества 1917-1918 гг. в губерниях черноземного центра. // Общественно-политическая жизнь российской провинции. XX век. Тамбов, 1993. С. 31.

С.В. Вавилова,
ст.н.с. отдела использования
и публикации документов
ТОГБУ «Государственный архив
социально-политической
истории Тамбовской области