№ 1
Воспоминания штурмана 1-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка дальнего действия подполковника А.Н. Боднара
20 апреля 1976 г.

Окончив в августе 1940 года Харьковское военное авиационное училище, в звании "лейтенант" я был направлен в г. Воронеж - авиационную часть дальних бомбардировщиков.
Прослужив там около полгода, был направлен в 1-й тяжелобомбардировочный авиаполк, в котором служил прославленный Герой Сов. Союза капитан Н.Ф. Гастелло. Базировался полк на аэродроме Шайковка (Вязьма), западнее г. Москвы.
Здесь нас и застала война. Утром по тревоге мы вылетели под Минск – (на аэродром Осиповичи). До этого о войне я знал только из прочитанных книг, просмотренных кинофильмов. Здесь я непосредственно увидел и узнал, что такое настоящая война. Немецкие самолеты не давали нам покоя, днем бомбили наш аэродром, а ночью мы летали на выполнение боевых заданий, бомбили их.
При такой обстановке мы не могли долго сидеть в Осиповичах и возвратились на аэродром Шайковка.
Остервенелый враг наступал. Письмо из дома я получил только одно. В нем сестра Надя просила, чтобы я писал им, так как началась война. После этого я больше писем с Горчичной не получал. Я понял, что мое родное село оккупировано немцами. В это время почти каждую ночь приходилось летать на боевые задания. Бомбили скопление немецких танков на дорогах, живую силу, военную технику, которая двигалась к столице нашей Родины Москве.
В августе 1941 г. мы перелетели на полевой аэродром Юхнов. Здесь утром 5 октября 1941 произошел такой случай. Возвратившись утром с задания, мы начали производить заход на посадку. В это время по нас начали стрелять из земли. Мы подумали, что это свои войска не разобрались, чьи это самолеты. Но, когда сели на аэродром, увидели - к нам бегут члены наземного состава - техники, оружейники, машут руками: не выключать двигатели, так как аэродром окружен немцами. Мы с самолета успели забежать в землянку забрать свои чемоданы и на самолете улетели в сторону Москвы. С аэродрома Добринское под Владимиром мы летали всю осень и зиму, изматывали, как могли немцев. Ни сильные морозы, ни метели не могли остановить полетов наших экипажей. Москва была в опасности, враг подошел к Москве. После этого наш полк помогал наземным войскам преследовать отступающего от Москвы врага, уничтожать его живую силу и технику. В январе месяце 1942 г. за активное участие в обороне Москвы я был награжден медалью "За отвагу" и "За оборону Москвы".
Летом 1942 г. враг возобновил наступление, захватив Курск, Воронеж. Полк, следуя боевым традициям Н. Гастелло, славился в авиации тем, что его экипажам поручалось выполнять наиболее сложные и ответственные задания. За это он был удостоен звания "Гвардейского".
Немцы начали наступать на Сталинград. Задача нашего полка - уничтожать подходящие резервы противника, уничтожали переправы через р. Дон.
Это было тяжелое время для нашей Родины. По 14-15 часов в сутки приходилось летать, помогать наземным войскам уничтожать врага. Немцы яростно сопротивлялись, защищаясь зенитной артиллерией от нашей авиации, которая сильно их беспокоила и днем и ночью.
Зимой 1942-1943 года судьба немецкой группировки под Сталинградом была решена. Она была окружена и уничтожена. Правительство высоко оценило мои заслуги при обороне Сталинграда, наградило орденом Ленина и медалью "За оборону Сталинграда".
Зима 1943 года. Красная Армия на Воронежском направлении гнала врага на запад. Освобождены Курск, Щигры, Льгов, Миллерово. Мне вспоминаются полеты по скоплениям отступающих войск и технике врага. Вместе с ночными полетами на бомбардировку днем приходилось выполнять задания по транспортировке груза нашим войскам – бензина, боеприпасов, так как немцы после своего отступления уничтожили железнодорожные и шоссейные мосты, а фронту нужно было горючее и боеприпасы.
Весной 1943 года наш полк был послан на ликвидацию плацдарма противника на Таманском полуострове. Сложность полета заключалась в том, что приходилось летать над Азовским морем. Из Кубани нас срочно вызвали для оказания помощи на Орловско-Курском направлении. Приходилось бомбить свои родные города – Орел, Брянск, Карачев, Белгород, Харьков. Жалко, конечно, бросать бомбы, где находились советские люди, но что делать – там и немцы, которых нужно уничтожить. Несмотря на сильную противовоздушную оборону приходилось не считаться ни с чем, чтобы выполнить задание. Красная Армия вела успешное летнее наступление 1943 года. Мне приходилось участвовать в освобождении Донбасса, Полтавы, Черниговской и Киевской областей.
За участие в битве на Орловско-Курской дуге - полк получил наименование "Брянский", а я был награжден орденом "Красной Звезды".
Осенью 1943 года с аэр[одрома] "Курск" мне приходилось летать в тыл врага для оказания помощи нашим народным мстителям - партизанам, а оттуда вывозить раненых. До сих пор вспоминаю полет 20 октября 1943 г., когда мы прилетели в партизанский отряд генерала В.А. Бегмы в Мозырские леса Белоруссии, площадка Лельчицы. Полет происходил в сложных погодных условиях. С Курска до Днепра погода была безоблачная. От Днепра до цели оставалось еще 200 км, а погода явно ухудшалась - появилась низкая облачность. Линию фронта на малой высоте пролетать опасно, и мы решили пролетать на большой высоте в облаках. Пролетев около часа, мы начали пробивать облака. На высоте 300 м вышли из облаков, увидели лес с множеством костров, возле которых, как после выяснилось, грелись партизаны. Нужно было среди множества костров найти "свои" - с условными сигналами, чтоб не перепутать с ложными, которые выставляли немцы, чтобы заманить наши самолеты. По цвету сигналов ракет определили свою площадку и совершили посадку. К нам на коне подъехал командир партизанского отряда генерал Бегма, спросил, что привезли. Он пригласил нас к себе. Узнав, что привезли противотанковые ружья - он поблагодарил, что теперь будет чем сражаться с танками. Мы расспрашивали партизан о их жизни в тылу, а они нас о жизни на "большой земле". Очень партизанам понравились свежие газеты, которых они не видели более двух лет.
Я начал среди партизан искать земляков с Каменец-Подольской области, хотелось узнать о своих родных - матери, сестре, братьях. Мне ответили: "У нас командир отряда секретарь Каменец-Подольского обкома КПСС Олексенко. Через минут 10 мы встретились с ним. Началась задушевная беседа. Я спросил его. можно ли послать домой в с. Горчичну письмо. Олексенко ответил, что ответ нужно будет ждать 2-3 месяца, так как оно пойдет не почтой, а нарочными с партизанами. Но впоследствии он не посоветовал писать письмо, так как все может случиться при его доставке, и тогда могли бы пострадать от немцев мои родные. Попрощавшись, Олексенко сказал: "После освобождения заходи в Каменец-Подольский обком партии.
Загрузив самолет тяжелоранеными партизанами, взлетев, взяли курс на свой аэродром. За участие в оказании помощи партизанам, я был награжден орденом Красного знамени и медалью "Партизану Отечественной войны» I степени.
В январе 1944 года наш полк был перебазирован на Ленинградский фронт. До прорыва блокады Ленинграда мы наносили бомбовые удары по военно-промышленным объектам и жизненным центрам сателлита Германии - Финляндии. Здесь мы узнали, кто есть ленинградцы. Они приходили к нам на аэродром Смольное (под Ленинградом), помогали подвешивать бомбы, чтобы внести и свой труд в разгром врага, ускорить освобождение Ленинграда от вражеской блокады.
Во время прорыва блокады мы делали по несколько вылетов за ночь. Когда днем сфотографировали цель, которую мы бомбили ночью, то там как говорят не было живого места - вместо белого снежного покрова, всё было чёрным. Производили бомбовые удары на города Хельсинки, порты Койтка, Турку и другие. После этого Финляндия порвала отношения с Германией и вышла из войны. За участие в обороне Ленинграда я был награждён орденом Красная Звезда и медалью "За оборону Ленинграда". 9 марта 1944 года мы, позавтракав под Ленинградом, обедали на Украине около Умани, аэродром Ротмистровка. В этом районе войска 1 и 2-го украинских фронтов вели успешные боевые действия по освобождению Украины. Но в весенней распутице, при бездорожье, не хватало бензина для танков и машин, боеприпасов.
Задача обеспечения их всем необходимым была поставлена нашему полку. Летать приходилось с утра до позднего вечера. На обратном пути вывозили раненых солдат на лечение. За успешное выполнение этой операции я был награждён медалью "За боевые заслуги". Особенно мне запомнилось 1 апреля 1944 г. В сводке "Советского информбюро" сообщалась радостная весть: войска I Украинского фронта под командованием маршала т. Жукова освободили мою Родину - Дунаевцы, а значит и село Горчичну. Радости у меня не было конца. Друзья поздравляли меня, жали руки, веселились вместе со мной. Но вместе с радостью меня не покидала мысль, что же дома, живы ли все? И вот в одном из полетов в район г. Бельцы (Молдавия) я решил полететь в Горчичну, посмотреть, как она выглядит. Сделав несколько кругов над домом, сбросив вымпел с письмом и фотографией, я улетел на аэродром Умань. А 25 мая 1944 г. был самый счастливый день в моей жизни. Командование полка предоставило в мое распоряжение маленький самолет ПО-2 "Кукурузник", как его называли на фронте, за то, что он мог совершить посадку на любом огороде и разрешили мне слетать на родину. Когда мы сели на поле возле села Горчична, к нам прибежали дети, колхозники, дарили мне и летчику цветы. Расспрашивали меня о положении на фронтах. Ребята щупали самолет руками, интересовались, с чего он сделан. Приятно было после почти трехлетнего перерыва снова попасть в свое родное село, увидеть лица своих родных и знакомых.
На следующий день мы с летчиком полетели по окрестностям района, побывали в Дунаевцах, Голозубинцах. А через несколько дней я улетел в свою часть, в г. Житомир. Но не долго пришлось мне летать на выполнение боевых заданий. В ночь с 18 на 19.6.1944 года при выполнении специального задания над территорией Польши по выброске листовок с обращением к польскому народу по оказанию помощи при наступлении Советской армии наш самолет был зажжен немецким истребителем, в районе гор. Хелм. Члены экипажа, кроме командира экипажа капитана Н. Маркина, спаслись на парашютах. Возвратившись с партизанского отряда в Польше в свою часть, после небольшого отдыха и лечения в сентябре 1944 г. я снова начал летать к партизанам в тыл врага. Это были полеты в Чехословакию по оказанию помощи Словацкому национальному восстанию. Сложность этих полетов состояла в том, что аэродром был расположен в ущелье высоких гор Татр, высота которых доходила до 3700 м. Таких полетов я совершил более 10. Перевозили мы словакам десантный корпус, оружие, боеприпасы и медикаменты, а на обратном пути вывозили тяжелораненых. За выполнение этой операции я был удостоен ордена Отечественной войны I степени.
Последний полет совершил на бомбардировку немецкого г. Бреславу –ныне польский город Вроцлав под Берлином в конце апреля 1945 года.
За время ВОВ совершил около 300 боевых вылетов по разгрому врага и по оказанию помощи партизанам.
Закончил войну в звании «капитан», должность «штурман эскадрильи». Служил в полку до 1960 года, уволился в звании «подполковник», должность «старший штурман полка».
Поляк, который меня спасал в 1944 году, награжден нашим правительством медалью "За боевые заслуги".
А. Боднар

ГАСПИТО. Ф. П-9019. Оп. 1. Д. 1327. Л. 2-6 об. Автограф.

№ 2
Воспоминания А.С. Енина «И раненый оставался в строю»
[1970-е гг.]*

Я трехлетним мальчиком остался без родителей. Жил в Бондарском районе. Государство помогло мне получить образование. Работал учителем в Знаменском районе.
В 1939 году призван в армию и поступил на учебу в общевойсковое училище в г. Проскуров (ныне город Хмельницкий). В 1940 году училище переводят в г. Свердловск, где до начала войны я продолжал учебу. Война застала нас, юных курсантов, в стенах военного училища. В конце июня нам присвоили звание «лейтенант». И я был направлен в распоряжение Центрального фронта. В составе 266-й стрелковой дивизии стал на защиту г. Гомель, где мы встретились впервые на р. Сож с немецкими захватчиками. Немцы упорно сопротивлялись, превратив на противоположном берегу дома и постройки в огневые точки. Плотный огонь не давал нам возможности двигаться вперед, и мы залегли в земляных укрытиях. Немцы перешли в контратаку, их поддерживали танки и артиллерия. Мы держались до глубокой ночи, и отошли через р. Сож в пригород города Гомеля - Ново-Белица.
В лесу заняли оборону. Через несколько тяжелых дней мы оказались в окружении. Стали выходить из него группами. Немцы всеми силами старались закрыть нам выход. Были большие потери. Меня тяжело ранило. Эшелон с ранеными шел на Восток. Я попросился, чтобы меня оставили на лечении в г. Тамбове в госпитале. После лечения направили в г. Куйбышев для участия в создании и обучении новых боевых подразделений. В составе сформированного минометного батальона меня направили под Харьков. Батальон входил в 41 -ю стрелковую дивизию. Расположились в районе селения Красный Лиман, мы начали готовиться к освобождению г. Харькова.
В начале мая 1942 года в 4 часа утра перешли в наступление. Враг сопротивлялся упорно, нанося нам ощутимые потери. Здесь мы освободили несколько населенных пунктов, в том числе село Лозня, где и остановились, встретив сильный артиллерийский и пулеметный огонь противника. Я снова был ранен, но остался руководить боем своего дивизиона. Был снова ранен. Потеряв сознание, не помнил, как меня отправили в лазарет дивизии. Командование вместо меня принял заместитель по политчасти лейтенант Глушко. И опять я попал на лечение в г. Тамбов в госпиталь, где располагался областной краеведческий был музей (а сейчас открыта церковь).
Наступил 1943 год. После выздоровления меня направили в 38 армию, в 114й стрелковый полк на должность заместителя командира стрелкового батальона. Теперь я воевал на Центральном фронте - Орловско-Курского направления.
Гитлеровское командование начало крупное наступление. Наши части сдерживали бешеный натиск врага, который бросил против наших войск большое количество танков и самоходной артиллерии.
Часто в памяти всплывает памятный для меня бой. Я на своем участке выставил расчеты противотанковых ружей и бойцов с бутылками с горючей смесью. Немцы пошли в атаку. Земля дрожала и горела, снаряды и мины пахали многострадальную Курскую землю. Горели постройки близлежащих деревень. Черная гарь плыла над землей. Мы с трудом сдерживали натиск врага. К нашему счастью появились советские штурмовики и истребители, (немцы называли их черной смертью). Удар авиации дал нам возможность перейти в контратаку. Пробежали, перешли маленькую речку и вошли на пшеничное поле. Успех боевых действий был переменным. Мы окапались и заняли временную оборону.
Я решил проверить своих бойцов, как они окапались и готовы ли опять встретить контратаку противника. В это время немецкий снайпер ранил меня в ногу. Я упал в окопчик. Боец перевязал мне рану. Старался держаться до конца боя. За этот бой был награжден орденом Красной Звезды.
Около двух месяцев я провел в полевом госпитале. В дальнейшим был откомандирован на 1-й Украинский фронт. В соединениях фронта прошел до предгорья Карпат. В районе города Красино получил контузию. Лечился полтора месяца в госпитале г. Львова. Несмотря на все усилия врачей, выздоровление не наступило. Решением врачебно-медицинской комиссией был признан негодным для службы в Советской Армии. И в декабре 1944 года прибыл на родную Тамбовщину.
На этом и кончилась для меня война, которая сделала меня инвалидом.
А.С. Енин

ГАСПИТО. Ф. Р-9291. Оп. 5. Д. 1. Л. 33-35. Подлинник рукописный.
_______________________________
* Дата установлена по соседним в деле документам.

№ 3
Воспоминания бывшего командира батареи 239-го минометного полка 17-й Киевско-Житомирской ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова 2-й степени артиллерийской дивизии прорыва РВГК М.И.Кобзева *
Ранее 16 октября 1980 г.**

До войны учился в семилетке, работал в совхозе. В декабре сорок второго года после окончания Пензенского военного минометного училища в звании лейтенанта был направлен в 239-й минометный полк на должность командира минометного взвода в формирующуюся в Гороховецких учебных лагерях 22-ю минометную бригаду, которая в последствии вошла в состав 17-й артдивизии прорыва РВГК. […]***.
Мне особенно врезались в память жестокие бои на Орловско-Курской дуге в августе 1943 года. Это было в районе города Ахтырка. Моей батарее было приказано: огнем минометов прикрывать отход наших войск, преграждая путь пехоте противника, наступающей за танками. Туго пришлось расчетам моей батареи, когда «тигры» начали поливать ее градом осколков. Они вывели из строя два миномета и почти половину прислуги. Прямым попаданием снаряда был убит заряжающий Банзавай, вражеская пуля угодила в голову наводчика Ирдулина, третьему номеру осколком оторвало подбородок. Чудом остался цел лишь один миномет батареи, замаскированный в зарослях кукурузы, который вместе с разведчиком Коноплевым и радистом Чернышевым двое суток мы трое тащили 17 километров, пока не нашли отступивший на заданные позиции свой полк.
После того, когда контратака была отбита и противник остановлен, с бойцами батареи мне пришлось вернуться на место прежнего боя, оказавшегося в нейтральной полосе, буквально из-под носа гитлеровцев вывозить поврежденные минометы заодно с грузовиком. За этот бой я был награжден орденом Красной Звезды.
В битве за Днепр с группой радистов и разведчиков мы вместе с командиром нашего дивизиона С.К. Ивановым первые переправились через водную ширь на Букринский плацдарм, выполняя приказ командира полка майора Н.Д. Засыпкина о корректировке огня минометных расчетов нашего полка. При форсировании этой водной преграды с нами произошла неприятность. Когда плот находился близко у противоположного берега, взрывом снаряда наш плот опрокинулся, и все мы оказались в воде. Спасая радиостанцию от влаги, достигли правого берега и добрались на плацдарме до условленного места, где оборудовали НП. Радисты развернули рацию и связали нас с огневыми позициями полка и с взаимодействующими пехотными подразделениями. Через считанные минуты минометчики обрушили огонь по вражеским позициям, опоясывающих плацдарм. Наблюдая за разрывами мин, я стремился корректировать огонь с наибольшей точностью по вражеским огневым средствам, препятствующим продвижению нашей пехоте для расширения плацдарма.
За время 20-дневных боев за Киев на Букринском плацдарме огнем нашего дивизиона было уничтожено: одна минометная, одна артиллерийская батареи, два орудия, восемь пулеметных гнезд и до 180 гитлеровцев.
Фашистское командование считало, что главный удар советских войск по освобождению Киева будет наноситься именно с Букринского плацдарма. Поэтому они стягивали в этот район новые танковые и пехотные соединения с намерением сбросить наши войска в Днепр.
Учитывая это, советское командование, решило главный удар произвести с Лютежского плацдарма. С этой целью была произведена перегруппировка войск 1-го Украинского фронта.
В конце октября 1943 года вместе с 17-й артдивизией прорыва, сдав плацдарм новым частям и совершив 200-километровый марш ночью на север, заняли огневые позиции на Лютежском плацдарме.
В ночь на 3 ноября 1943 года минометчики нашего полка ждали сигнала артподготовки. Лишь утром в 8 часов 40 минут раздался гул наших «катюш», известивших о начале арт. наступления. Расчеты по местам! - подал я команду батарее. Когда командиры взводов доложили о готовности расчетов к ведению огня, скомандовал: «Огонь!». После 40-минутного гула артподготовки и поддержки с воздуха в прорыв устремились танковые и пехотные соединения. Вражеские войска не выдержали натиска, начали отступать. К вечеру первого дня наступления советские войска продвинулись на 12-15 километров. Но враг продолжал отчаянно сопротивляться. В результате боев 3-5 ноября 1943 года минометчиками нашего полка было уничтожено 24 пулеметных точки, три минометные батареи, убито и рассеяно до двух батальонов пехоты противника из них значительная часть на счету нашей 5-й батареи и нашего 2-го дивизиона.
К рассвету 6 ноября 1943 года Киев был очищен от фашистов, над городом взвился алый стяг.
7 ноября мы отметили 26-ю годовщину Октябрьской революции. За отличные боевые действия при форсировании Днепра и освобождении Киева в числе многих воинов был удостоен ордена Отечественной войны I степени.
Далее мой боевой путь проходил через Житомир, Винницу, Проскуров, Тернополь, Львов и многие другие города Украины и Польши. Довелось участвовать в ликвидации окруженных группировок противника под Бродами, Корсунь-Шевченковском и Тернополем.
Осенью 1944 года принимал участие в Карпатско-Дуклинской операции. В этих боях наша 17-я артдивизия прорыва в составе 38-й армии взаимодействовала с Первым армейским Чехословацким корпусом. Мне довелось с командного пункта генерала Людвига Свободы корректировать огонь своей батареи, обеспечивая наступление чехословацких воинов на Дуклинский горный перевал. В этом бою мне не повезло. Разорвавшийся снаряд контузил и прошил мое тело множеством осколков, стиснул его жгучей болью. «Неужели конец?» - пронеслось в моем сознании. В мгновение промелькнула вся короткая жизнь: мать, родная «Пахатноугловка», где бегал по лужайке в детстве, парное молоко, школа, сверстники, а затем сознание покинуло меня. Очнулся в госпитале на больничной кровати, где пришлось лечиться несколько месяцев. Врачи, как могли, боролись за мою жизнь. Медленно затягивались раны на изуродованном теле. Выжил!
В начале сорок пятого вернулся домой инвалидом. Отдыхать не пришлось. Снова встал в строй, этого требовала продолжающаяся война. В местной школе начал работать военруком, воспитателем детей. Несколько раз избирался секретарем парторганизации школы. Когда оставил работу педагога, не сидел дома, продолжал работать на рядовой, но очень необходимой должности оператора по приготовлению искусственного молока для выпойки телят в родном совхозе.
Несмотря на ухудшение здоровья, находил время для встречи с молодежью, рассказывал о величии подвига советского народа в годы Великой Отечественной войны, активным участником которой был сам.
За время боевых действий был награжден тремя орденами и медалями: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За оборону Ленинграда», «За освобождение Киева», чехословацкой медалью «За Дуклу» и ряд других медалей.

ГАСПИТО. Ф. Р-9335. Оп. 3. Д. 29. Л. 4-6 об. Подлинный рукописный.
_______________________________________
* Запись произведена В.П. Савиных.
** 16 октября 1980 г. – дата ухода из жизни М.И. Кобзева.
*** Опущены воспоминания об участии в боевых действиях на Волховском фронте.

№ 4
Воспоминания П. Бравермана о подвиге капитана К.Ф. Захарова
15 мая 1988 г.

С первых же дней формирования нашего 233-го истребительского авиационного полка, в начале июня 1941 г. в полк прибыл летчик младший лейтенант Захаров Константин Федорович.
Отличало Захарова К.Ф. страстное желание летать, и не просто летать, а вносить в каждый полет новые творческие элементы, иногда граничащие с нарушениями наставлений по производству полетов.
С первых дней войны, когда перед полком была поставлена задача, оборонять небо Москвы от налетов фашистских стервятников, проявились мастерство и смелость летчика - истребителя Захарова К.Ф. За два дня звено, куда входил Захаров, сбило семь вражеских самолетов. Об этом можно прочесть в журнале «Дружба народов», № 12, 1986 г., Юрий Жуков, «Солдатские думы». Автор приводит письмо врача полка Я. Попелянского, которое он послал в 1941 г. в газету «Комсомольская правда».
После разгрома немецко-фашистских войск под Москвой полк участвовал в боях на Западном фронте, под г. Елец и др. направлениях. Затем был направлен на переформирование и получение материальной части - новых самолетов.
К.Ф.Захаров к тому времени уже был в звании капитана и должности командира эскадрильи.
В конце 1942 г. полк прибыл в г. Рассказово, для пополнения летным и техническим составом и получения самолетов.
В начале февраля 1943 г. нам сообщили, что на средства, собранные колхозниками Тамбовской области приобретены новые самолеты ЯК-7Б, которые будут переданы нашему полку. Самолеты в разобранном виде прибывали по железной дороге в г. Тамбов, где наши механики их собирали, а летчики перегоняли в Рассказово.
Все самолеты были собраны и перегнаны в Рассказово с 2 по 12 февраля 1943 г. Весь личный состав работал самоотверженно.
На фюзеляжах самолета решили яркой красной сделать надпись «Тамбовский колхозник».
На этих самолетах полк принял участие в Орловско-Курской битве.
О том, как полк воевал под Курском на самолетах «Тамбовский колхозник» написано в книге полковника В.М. Безымянного и др. «На страже неба столицы» (г. Москва, 1968 г. Военное издательство Министерства обороны СССР, стр. 280.):«…Действуя в составе 16-й воздушной Армии полк с 27 мая по 14 августа 1943 г. совершил 694 самолето-вылета и уничтожил 79 самолетов противника, из них 32 бомбардировщика и 47 истребителей, потеряв лишь 12 своих самолетов».
Эскадрилья капитана Захарова не раз отличалась в этих боях, личный состав отмечался боевыми наградами. Сам Захаров К.Ф. был награжден орденом «Боевого Красного Знамени».
Свой бессмертный подвиг К.Ф. Захаров совершил при освобождении Белоруссии.
Это произошло в конце февраля 1944 г. в 7-10 км западнее Мозыря. Полк получил задание штурмовать отходящие части противника, уничтожая живую силу и технику.
Капитан Захаров К.Ф. повел четверку яков в составе своего ведомого Волкова И.И., и второй пары - Кавказский Н.П. и Тарасенков Е.В. Сделав два захода по скоплению врагов, уничтожили много вражеских солдат и офицеров и подожгли скопление танков и артиллерии.
На третьем заходе у Захарова К.Ф., очевидно, что-то случилось с пушкой, т.к. она не стреляла. И он направил свой самолет в скопление фашистских войск.
На месте его гибели, на окраине г. Мозырь БССР установлена памятная стела. Комсомольско-молодежная бригада Мозырьского нефтеперегонного завода зачислила его в свою бригаду, заработанные за него деньги перечисляют в фонд Мира.

ГАСПИТО Ф. Р-9291. Оп. 1. Д. 9. Л. 3-4. Подлинник.