Василий Михайлович Кубанев родился 13 января 1921 г. в селе Орехово ныне Касторенского района  Курской области в крестьянской семье. Самые любимые увлечения В.Кубанева в детстве - чтение и сочинительство. В 1935 г. семья Кубаневых поселилась в г. Острогожске Воронежской области. Здесь Василий Кубанев получил первое признание своего поэтического таланта. На олимпиаде детского творчества в Воронеже стихи юного поэта были отмечены премией - первой и единственной при его жизни. В это же время произведения В.Кубанева начинают публиковаться в центральной пионерской газете "Будь готов!".

В 1937 г.  семья Кубаневых переезжает в г. Мичуринск по месту новой работы отца, где Василий Кубанев продолжает обучение в 10-м классе средней школы № 1. Сверх обычной школьной программы В.Кубанев интересуется философией, историей, русской и западноевропейской литературой, самостоятельно изучает французский, немецкий и латинский языки, пробует сочинять музыку, рисует. Здесь, в Мичуринске, он объединяет молодых людей, пробующих писать стихи, в литературную группу для дальнейшего обучения поэтическому мастерству. Его стихи публикуются на страницах районной газеты  "Мичуринская правда". Теплые дружеские отношения устанавливаются у юного корреспондента с редактором газеты А.В.Гребенниковым. Вместе с другими мичуринскими поэтами В.Кубанев выступает с новыми стихами в рабочем клубе завода им. Ленина. Его произведения восторженно принимаются мичуринской публикой.

После окончания школы В.Кубанев собирался поступать на историко философский факультет университета, но жизнь распорядилась по другому. Отец уходит из семьи, 17-летнему парню приходится взять на себя заботу о больной матери и маленькой сестре, стать "кормильцем семьи". Кубаневы вернулись в  Острогожск, где Василий начал работать литературным сотрудником сельскохозяйственного отдела, затем заведующим отделом культуры и искусства районной газеты "Новая жизнь". В этой газете он опубликовал более 50 своих статей, очерков и фельетонов.

После двухлетней работы в редакции районной газеты В.Кубанев, к тому времени успешный и хорошо известный у острогожцев журналист,  решает посвятить себя учительскому труду. В августе 1940 г. он уезжает из города работать сельским учителем в начальную школу хутора Губаревка Острогожского района. В своих письмах признается, что "детей, музыку и цветы он любит больше всего в жизни".

В письмах, дневниках за 1939-1940 гг. В.Кубанев неоднократно говорит  о неизбежности войны с фашистской Германией, готовится к участию в ней (закаливается, ежедневно обливаясь холодной водой, проходит курс бойца всевобуча). С первых дней начавшейся войны он видит свое единственное место - быть среди своих ровесников, быть на фронте. В своих стихах он бичует фашизм и безгранично верит в нашу победу. Именно Кубаневу принадлежат известные строки, написанные в самом начале войны, в июле 1941 г.: "Это от Берлина до Москвы далеко. А от Москвы до Берлина близко!".

В августе 1941 г. В.Кубанев уходит добровольцем в армию. Его направляют в военную школу учиться на стрелка-радиста. В училище он тяжело заболел, в декабре 1941 г. вернулся домой. 6 марта 1942 г. В.М.Кубанева не стало.
Во время немецких бомбежек г. Острогожска летом 1942 г. была уничтожена могила В.Кубанева, сгорел дом, где находились рукописи, обширная библиотека, с большим трудом и любовью собранная поэтом. Благодаря усилиям его сестры Марии Калашниковой, друзей Бориса Стукалина, Ивана Толстого, Николая Гамова удалось по крупицам собрать его стихи, письма, дневники, дать второе рождение  талантливому поэту. В 1955 г. в Воронежском книжном издательстве был напечатан первый сборник стихов, фельетонов В.Кубанева "Перед восходом". В 1958 г. в издательстве ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия" вышел объемный сборник стихов, фельетонов, дневников, писем В.Кубанева "Идут в наступление строки", который затем еще дважды переиздавался. В последующие годы вышли и другие сборники поэта: "Человек-солнце", "Если за плечами только восемнадцать…", "Кто знает, что значит любить?" и др. Последним изданием из  творческого и философского наследия В.М.Кубанева стала книга "Монологи большого мальчика" (Тамбов, 2001), подготовленная к 80 летию со дня рождения поэта руководителем тамбовской областной писательской организации А.М.Акулининым.

В 1967 г. Воронежский обком комсомола учредил премию имени Василия Кубанева в области литературы, искусства, архитектуры, журналистики и народного творчества. В 1968 г. В.Кубанев посмертно был награжден мемориальной медалью конкурса им. Николая Островского, проводившегося Союзом писателей СССР и издательством "Молодая гвардия". Именем Кубанева названа главная редакционная премия газеты "Мичуринская правда", которая ежегодно присуждается лучшим внештатным авторам. Память о поэте увековечена в названиях улиц городов Воронежа, Мичуринска, Острогожска, районного центра Касторное Курской области.

***

Младшая сестра поэта Мария Михайловна Калашникова передала  на хранение в Государственный архив социально-политической истории Тамбовской области биографические документы, рукописи стихотворений, статей, публикации, переписку, фотографии В.М.Кубанева, а также статьи, буклеты, воспоминания друзей о нем, материалы об организации и проведении вечеров, слетов и других мероприятий, посвященных памяти поэта.

Большая часть сохранившегося литературного наследия В.Кубанева - это письма. Более ста из них адресованы мичуринской девушке Тасе Шатиловой. Таисия Васильевна Шатилова (Панченко) бережно хранила их всю свою жизнь. После ее смерти (6 марта 1988 г.) они были переданы сестре поэта М.М.Калашниковой.

На хранении в ТОГБУ "ГАСПИТО" находятся  также около четырехсот писем В.Кубанева студентке Ленинградского химико-технологического института, бывшей острогожской однокласснице Вере Петровне Клишиной. В этой переписке - весь Кубанев,  со своим юношеским максимализмом, детской впечатлительностью и недетским отношением к окружающим людям и происходящим событиям, стремлением сделать мир "лучше, чище, добрее". В них - размышления молодого поэта о смысле жизни, любви и дружбе, об искусстве и назначении поэта.

Не получивший высшего образования В.М.Кубанев, благодаря, прежде всего, самообразованию, был одним из образованнейших людей своего времени. Его нормой было прочитать в день книгу. Если маленькая, то - две.  В 18 лет он составил рекомендательный список литературы "Сто лучших книг о Человеке", половина из которого едва ли сейчас изучается на уроках литературы в современной школе.

Судьба отпустила В.М.Кубаневу до обидного очень малый отрезок времени. "…С горечью думаешь, что смерть на двадцать первом году жизни утащила из литературы человека, который, будь он жив, был бы способен сделать в этой литературе и больше, чем ты сам сделал, и больше, чем сделали многие другие, дожившие до твоего возраста писатели", - отметил в письме Борису Стукалину Константин Симонов, познакомившись с творчеством В.Кубанева в 1978 г.

Пример В.М.Кубанева еще раз подтверждает всем нам, живущим в новом веке, известную истину, что цена жизни измеряется не длиной, а  содержанием.

Из писем В.М.Кубанева Т.В.Шатиловой

14 октября 1937 г. - 13 июня 1938 г.

г. Мичуринск

№ 1

14 октября 1937 г.

Здравствуйте, Тася Шатилова!

Вам, конечно, известно, что среди учащейся молодежи Мичуринска найдется с десяток молодых поэтов и поэтесс - полных молодого задора, полных возможностей для дальнейшего своего роста и развития.

Я и сам, грешный человек, люблю писать стихи и даже хочу всю жизнь отдать этому необыкновенно тяжелому и благодарному труду.

Я представляю, как трудно работать над стихами нашим юношам и девушкам, лишенным поддержки и помощи. И вот я решил объединить всех желающих в литературную группу. Редактор "Мичуринской правды" благословил меня на этот нелегкий подвиг, и теперь я раздумываю над способами и путями литературной учебы, возможными в условиях нашего города.

Для начала я решил познакомиться с творчеством отдельных мичуринских поэтов. Среди фамилий, известных мне, оказалось также имя Таси Шатиловой.

Если у Вас есть желание и время поделиться со мною плодами своего творчества, я буду очень рад прочесть все, что Вы сочтете нужным мне прислать. Буду рад и как организатор лит. группы и просто, как человек, как товарищ.

Напишите несколько слов о себе: сколько Вам лет, давно ли начали писать стихи, над чем Вы работаете сейчас, кто Ваши любимые поэты, как Вы смотрите на современную поэзию, на задачи поэта.

Пишите по адресу: г. Мичуринск, ул. Советская, дом № 255 (быв[ший] 225). Василию Кубаневу.

P.S. О себе пока могу сказать лишь одно: мараю бумагу…

№ 2

24 октября 1937 г.
Утро

…Поэт - голос мира. Не эхо,  а голос - живой, горячий, зовущий.

Поэт - не божество. Он человек, но человек, обладающий редким сокровищем, человек, одаренный способностью видеть больше и чувствовать глубже, чем видят и чувствуют те, с кем рядом он идет.

Жизнь поэта принадлежит миру. Бессонные, жаркие, полубредовые ночи. Вдохновенные, стынущие восторги. Бешеная ходьба по комнате. Дымящиеся строки. Сотни исписанных, исчерканных, изорванных страниц. Сердце, истекающее кровавыми стихами, истерзанное обидами и сомненьями. Мучительная радость творца…

Жизнь поэта - бесконечное испытание - жуткое, тяжкое. И того, кто пройдет через испытания, потомки венчают лаврами и именем великого певца человечества.

Жизнь поэта - страшная боль. И блажен тот, кто не стонет под крестом, возложенным на него вечностью. И трижды блажен тот, кто безропотно донесет этот крест до вершины горы, имя которой - Слава…

Поэт по кускам вырезает и отдает людям свою душу. И награда за это - бессмертие. Но бессмертная слава - не  цель. Это лишь награда. Цель жизни поэта - верное служение Родине…

Могучее, прекрасное искусство!
Люблю твой светлый, твой широкий мир,
Люблю горенье трепетное чувства
И звон твоих золотострунных лир.

Немые сны, холодные как гроты,
И песенные жаркие бои;
Внезапные, стремительные взлеты
И горькие падения твои…

Дай руку нам, миров высоких житель,
Пусть наша сила в твой вольется стих,
Наш друг и брат, наш вождь и утешитель,
Глашатай правд и чаяний людских.

Умеешь ты своей всесильной речью
Увлечь людей в сверкающую даль,
Рождая песней в сердце человечьем
Любовь и гнев, отвагу и печаль.

Где жизнь и свет - везде тебе отрада:
В тиши озерной и в лесной возне,
В оранжевом смятеньи листопада
И в незабудковой голубизне…

Грядущего свободный провозвестник,
Ты любишь мир, и ты поешь его,
Бросая людям огненные песни -
Куски большого сердца своего.

И те, кто шествуют с тобою рядом,
Кому всю жизнь слагаешь песни ты,
Дают тебе посильную награду:
Рукоплесканья, славу и цветы.

Забыв свои тревоги и сомненья,
Единой жизнью с Родиной живи.
И ты найдешь себе успокоенье
В ее горячей, молодой любви.

№ 3

1 ноября 1937 г.
12 ч. ночи

…Моя задача - показать историю одного села. Несколько семей, связанных между собою (родством, враждою и т.п.). Наряду с коренными крестьянами показать выходцев из крестьянства. Я говорил тебе, Тасенька, что за последние годы ни один класс не претерпел таких глубоких изменений, как крестьянство. Об этом стоит писать. То, что я задумал, - многотомная эпопея. Социально-философский роман. Такого жанра не существовало. Я попробую его создать. Герои моей эпопеи: кулаки, бедняки, офицеры, кузнецы, воры, штукатуры, распутники, мороженщики, поэты, монашки, пастухи, машинисты, церковные старосты, красноармейцы, счетоводы, повара, кондукторы, мельники, калеки, вредители, нищие и т.д. и т.п. Это роман о судьбах крестьянства, о судьбах России…

№ 4

6 ноября 1937 г.
9 ч. 30 м. утра

…Вы просите рассказать, как проходит мой день. Встаю я в 7 ч. утра. Иногда - в 6. Иногда - в 5. С 7 ? до 2х - в школе. После школы читаю минут 30-40, лежа в постели. Потом - записываю все, что передумано и перечувствовано за день (к роману). Потом - серьезное чтение. Иногда - французский и латынь…

День мой кончается не раньше 12 ч. ночи. Очень часто - в два, три часа. Особенно в последний месяц. Может быть вчерашняя головная боль - результат этих ночей. Чувствую, что они ослабляют мои силы. Думаю прекратить такую "партизанщину" и как-то упорядочить свой день.

Всего, чем занимаюсь я после школы, не перескажешь. Бывают каждый день непредвиденные дела. И, кроме того, никогда нельзя угадать, когда начнется приступ того особенного рабочего настроения, которое мы привыкли называть "вдохновеньем"…

№ 5

6 ноября 1937 г.
9 ч. вечера

…Я очень-очень люблю цветы. И музыку. Еще больше - стихи. Но детей я люблю больше, чем стихи, цветы и музыку - вместе взятые. Любить детей и быть любимым ими - большая радость, большое счастье. Но не все люди этого счастья хотят, не все его достойны и не все умеют им пользоваться.

№ 6

10 ноября 1937 г.
2 ч. дня

…Видела ли ты когда-нибудь "Раскраски", Тасенька? Там на одном листе нарисован рисунок (общие контуры), а на другом - тот же рисунок, но уже раскрашенный. Дети, глядя на раскрашенный рисунок, берут карандаши или краски и раскрашивают первый рисунок сами.
Пьеса - это и есть первый рисунок. Задача актера - раскрасить его, не выходя, однако, за рамки, намеченные автором. (Не нарисовать, а именно раскрасить!) И то, как будет "раскрашена" роль - зависит от актера, от его мастерства.

№ 7

10 ноября 1937 г.
10 ч. вечера

…Когда мне было лет шесть, Тасенька, бабушка читала мне вслух Евангелие, пела духовные стихи и рассказывала страшные истории о жизни великих грешников и великих мучеников. Два года тому назад бабушка приехала к нам и привезла мне в подарок Евангелие и молитву. Молитва эта будто бы спасает от смерти. Бабушка заставила меня положить ее в карман, но я вынул ее оттуда и не знаю, куда положил. А Евангелие читаю и поныне. Подобно Семену Чайкину (герою моего романа), я "поклоняюсь не Христу, а человеческим страданиям".

Однако при работе над "Детством поэта" чтением одного Евангелия не обойдешься. Как только будет у меня побольше свободного времени - я займусь чтением книг по религиозным вопросам. Лежит у меня на столе хорошая книжка "Психология религии", но ее надо читать как следует, а времени у меня - нету…

Я должен изучить (не познакомиться, а изучить!): медицину, психологию, философию, педагогику, религию, историю, географию, литературу - изучить не то, что старались втиснуть в мои мозги учителя, но изучить те отделы этих наук, которые имеют прямое касательство к моему роману. С теми же отделами, которые прямого отношения к моей работе не имеют, мне все-таки придется познакомиться.
Сколько времени для всего этого потребуется!

Между прочим, мне во что бы то ни стало необходимо сблизиться с каким-нибудь священником. А ты знаешь, как это опасно: если об этом узнают в школе, то мне не миновать исключения, потому что они могут подумать всякое!

№ 8

15 ноября 1937 г.
9 ч. вечера

…Дружба должна окрылять, вдохновлять, облагораживать нас. Только такая дружба, основанная на взаимном уважении, доверии и понимании, может принести и тебе и мне какую-то пользу, известным образом укрепить все хорошее, что есть в наших душах…

№ 9

20 ноября 1937 г.
В школе

…Вступить в борьбу против дурного, что есть в моей душе - это не только возможно, но и нужно. Но изменить себя совершенно, изменить самые корни своего характера - это и невозможно, и ненужно. Да если б это и возможно было, не значит ли это - обречь себя на увядание, на засыхание, на медленную смерть. Ведь корни эти питают мою душу соками жизни. Удалить большинство из них - не значит ли это обречь себя на голод. Нет! Надо найти те корни, которые несут соки горькие, отравляющие душу, - и удалить эти корни безжалостно!

№ 10

6 декабря 1937 г.
Вечер

Тася!
Когда я отбирал из своих старых черновиков стихи и рассказы для того, чтобы послать в авторский кабинет Ленинградского издательства - я натолкнулся на некоторые забытые мною, но интересные (интересные - это еще не значит хорошие) стихи. Среди них было и то стихотворение, которое я тебе посылаю. Написано оно было 10 декабря 1936 г. на уроке. Что послужило конкретным поводом к его написанию - не помню. Помню только, что ребятам, когда я прочел его не перемене, оно понравилось. В один из ближайших выходных дней, (12го или 18го, кажется, 18го) я читал его в театре на молодежном концерте. Успех был необыкновенный. Таким успехом и такой популярностью не пользовалось ни одно мое стихотворение. Правда, мне попало на следующий день от райлита за то, что я читал это стихотворение без предварительного разрешения на то. Но этот вопрос удалось уладить. И с тех пор при каждом моем выступлении зал бесновался и просил читать "Барышням". Я всегда охотно исполнял эту просьбу…

P.S. Посылаю тебе его, чтобы узнать: права ли беснующаяся острогожская публика?
Предупреждение барышням

Это давно открыто и познано.
Не скроешь этого от ума и глаз:
У одних рано,
у других поздно
Появляется необходимость человеческих ласк.

Тогда залезают в семейное стойло.
Тогда загорланит вокруг ребятешь.
Но раз уж так природа устроила -
Против этого не попрешь.

Тогда, завязнув в хлипкой грязи,
Люди жизнь жуют, как мочало.
Но я вам хочу не конец изобразить,
А этой самой жвачки начало…

Если барышня смазлива на личико -
За нею каждый дурак и прет.
Кавалеры -
лучше не выдумать кличку! -
Неотвязный и очень опасный народ.

Когда подойдут кавалеры -
не верь им.
В буре слов, поцелуев и брызг
Шепчут они пошлости свои кавалерьи,
Разодеколоненные вдрызг.

Им кричишь:
"Не целуйте, не лезьте!"
Они же жмут, не стесняясь нимало,
Была честь - не стало чести,
Молодость была -
молодости не стало.

Это больно и это ужасно.
Я мог бы сотни привесть примеров.
Но и без примеров, кажется, ясно:
Держитесь подальше от кавалеров.

№ 11

28 декабря 1937 г.
Вечер
…Я долгое время ломал голову над тем, как можно широко и глубоко изучить жизнь? Сейчас ответ на этот наивный вопрос я нашел: самый верный способ познать жизнь - жить. Не отъединяться, не "страдать", не корчить из себя отвергнутого и непонятого пророка и безвинного мученика, но жить - жить болями и радостями родины, мыслями и делами мира…

№ 12

2 января 1938 г.
Вечер
г. Ленинград

…Был в редакции детского журнала "Чиж", куда Семенов передал "Труса". Сначала мне сказали, что "Труса" отослали назад, потом меня повели к редактору, и та сказала, что из "Труса" сделали рассказ в картинках, и что сейчас "Трус" находится у одного художника, который делает  к нему рисунки. Просили зайти завтра.

В Гослитиздате мне показали большую папку, на которой стоит мое имя и моя фамилия. В ней хранятся мои стихи, рассказы и письма к ним и к Кошелеву - все перепечатано на машинке. Мне это кажется очень странным, даже смешным. И больше всего - письма к Кошелеву, перепечатанные на машинке! 

№ 13

8 января 1938 г.
Вечер
г. Ленинград

Горячий привет, Таечка дорогая!

Весь день сегодня прошатался по магазинам. Книг накупил! Не знаю, как я повезу их. Был в издательстве. Познакомили меня с Александром Прокофьевым и Корнеем Чуковским. Первому знакомству не особенно радуюсь, а второму не радоваться не могу. Чуковский оказался очень милым и добрым человеком.

Среди книг, купленных сегодня, - "Дневник Анны Григорьевны Достоевской" (жены Достоевского). Очень интересный дневник. Сегодня буду его читать. Когда приеду в Мичуринск - дам тебе. Прочти. Ничего не потеряешь…

То чрезмерное внимание ко мне, которое я узрел в издательстве и которое, мне кажется, я еще не заслужил, - это внимание убеждает меня в моей силе и заставляет верить в возможность осуществления лучших мечтаний моих. Если в меня верят и меня любят люди, которых знает вся родина наша, то я не имею права сомневаться в смысле жизни. Надо жить! Надо жить хотя бы уже по одному тому, что нам дана жизнь.
И мы будем жить!

№ 14

16 января 1938 г.
3 ч. дня
г. Мичуринск

…Взрослые привыкли смотреть на детей свысока, считая их неспособными ни к глубоким переживаниям, ни к серьезному мышлению. В одном из очень старых своих стихотворений "Откровенность" я писал:

Смотрят взрослые на нас с участьем,
Недоверье не стерев с лица:
"Разве могут настоящей страстью
Зажигаться у детей сердца?!".

Милые! Попробуйте измерить
Наших чувств клокочущих порыв!
Вы привыкли книжной страсти верить,
Собственное детство позабыв.

Наших дней раскат гремящ и звонок,
Наши годы вашим не чета.
В нашем возрасте любой ребенок
Взросл, как говорят, не по летам…

Я считаю, что детские переживания так же глубоки и умозаключения так же серьезны, как и у взрослых. К тому же они свежи и чисты, и поэтому во много раз более привлекательны и интересны, чем переживания взрослых.

Дети и любят, и страдают, и радуются. Правда, они не умеют делать этого. Но тем лучше. У взрослых и любовь, и страдание, и даже радость - все идет по каким-то более или менее определенным путям, скрываемое туманом лукавства, стыда и страха. У детей же все переживания "неожиданны" и непосредственны, хотя они иногда очень умело их скрывают.

…Для меня есть один закон лжи: "Ложь - гнусна. Когда же она необходима - лги. Но лги так, чтобы я поверил". 

№ 15

25 марта 1938 г.
Вечер

…Мещанин сидит в каждом из нас. А что  такое мещанство - никто отчетливо не представляет, хотя каждый знает, что с мещанством надо бороться. Но во много раз труднее бороться с врагом слабым, которого плохо знаешь, чем с сильным врагом, которого знаешь хорошо. А мещанство - чрезвычайно сильный враг. И к тому же мы плохо его знаем.

№ 16

11 апреля 1938 г.
11 ч. вечера

…Сегодня вечером я позволил себе роскошь - читал песни Беранже. Что за прелесть! На русском языке они звучат обедненно и как-то сухо, искусственно - в общем, совсем не то, что в подлиннике. Песни эти я достал позавчера у одного нового своего знакомца - у него целая библиотека на французском. Я буду брать теперь у него каждый день по одной книге. Я так рад, Тая, так рад! Свои книжки французские я уже прочитал, а больше не знал, где брать. И теперь это для меня целый клад!

№ 17

18 апреля 1938 г.
Вечер

…Хочется писать обо всем, обо всем: и о выставленной раме, и о рукопашных боях в Испании, и об остающихся на пожизненную службу командирах, и о сидящих на скамеечке в парке молодых матерях, и о пасхальных булках, которые 24-го числа заменят у многих "советских" людей (советских мещан! обжористых мещан, которые даже религию поставили на службу своему жадному чреву!), и о Гитлере, и о детях малышах, и о разгуливающей по крыше кошке - обо всем, обо всем. Сегодня весь день дождит, а я как-то не замечаю, потому что "духом светел". Поэтому же и пишу. Не сочиняю стихи, а пишу стихи. Никогда еще я так остро не чуял разницу между двумя этими словами…

№ 18

21 апреля 1938 г.
Вечер

…Землю я люблю и не разлюблю никогда. "Плохие - мы, а жизнь - не плохая". Истину эту помню и боготворю. Жить надо. Жить стоит. Надо потому, что мы уже живем. В одном из последних стихов своих я пишу:

Ждать ли,
пока бестолковая смерть
Невежливо явится на дом?!
Хотя б для того
надо жить и сметь,
Чтоб умереть как надо…

Смысл жизни - в самой жизни. И напрасно ищут его вне жизни. Он здесь, в нас, в наших болях, ошибках, обманах и верах, в наших делах, в нашем хохоте и в скрежете наших зубов. Будем жить!

№ 19

24 апреля 1938 г.
12 ч. вечера

…Двадцать третьего у нас в школе был вечер. Я читал самые последние свои стихи: "Сегодняшнее", "Галочий разговор" и "Стихи о детстве". Больше всего понравились, кажется, "Стихи о детстве".

Если нету на сердце печали -
Отличишь ли осень от весны?..
Помню: в детстве снились мне ночами
Сказочные, розовые сны.

Я теперь умею слышать жалость
Даже в щебетании лесном,
А тогда мне жизнь еще казалась
Радостным, неповторимым сном.

Отзвенело детство золотое,
Смолк и смех, и песни детских лет.
И во сне мне видится иное,
Да и в жизни прежнего уж нет.

В жгучей, неосознанной обиде
Об ушедшем плачу и кричу.
Навсегда рассыпалась обитель
Детских снов, мечтаний и причуд.

Из обломков рухнувшего храма
Вынес я к шестнадцати годам
Теплое, большое слово МАМА
Да под бровью неглубокий шрам.

Я хотел бы снова быть ребенком,
Чтоб бездумно жить за годом год,
Чтоб смеяться весело и звонко,
Чтоб не знать ни горя, ни забот.

Молодую душу гнут страданья,
Как зимой сгибает ветви снег.
Уж теперь сквозь вздохи и рыданья
Не прорвется прежний детский смех.

№ 20

5 мая 1938 г.
Вечер

…Вечером вчера смотрел "Волга-Волга" и "Богатая невеста". "Волга Волга"  - дрянь ужасная. Пошлая и ненужная картина. Когда ее смотришь - это не замечается, а когда зажжется свет - становится как-то неловко и даже не по себе. Если б не Орлова - эту картину можно было б вполне назвать халтурой. Орлова спасает все. Она здесь - прежняя, а могла бы быть лучше. Но тут уж вина не ее - в такой картине актеру трудно быть самим собою. Все-таки Орлова - прелесть! Ее игру можно смотреть без конца.

"Богатая невеста" - несравненно лучше, умней и серьезней. Это почти настоящая комедия. Я смотрел ее с двумя колхозниками: к нам заехали родственники. Они сказали: "Брехня!". Это конечно грубо, но именно в этом - недостаток "Богатой невесты". Она не реалистична. А ведь секрет успеха "Чапаева", "Петра I", "Великого Гражданина", "Бесприданницы" и др. - в том, что они реалистичны; в том, что они не берут панибратского тона в разговорах с жизнью, но в то же время и не лебезят перед нею…

Путь мой - как подъем на высокую гору: чем дальше от вершины - тем больше сил тратится на приближение к ней, а чем ближе к вершине, тем больше сил приходится затрачивать на то, чтобы сохранить равновесие и удержаться на ногах.

Я верю: будет день, когда мои истинные друзья с гордостью произнесут имена моих книг в рядах лучших сокровищ мировой литературы.

Я думал когда-то, что поэт должен отречься от всего мирского и жить  только болями и радостями своего сердца. Теперь я вижу, что это - неверно, что это - заблуждение детства.

Надо отречься от всего сугубо личного и жить жизнью мира, каждое движение которой должно рождать в сердце поэта известное движение.

Мир - жилище мое, вечность - моя жизнь…

№ 21

13 июня 1938 г.

…Пусть даже я никогда не научусь писать хорошие книги - не беда! У меня остается жизнь, которая - как бы ни была она мала и как бы ни казалась бедна - всегда сильнее книг, потому что она - вечна и сверкающа, а книги - только слабые и краткие отблески ее.

Я хочу накрепко войти в людей, чтобы еще больше полюбить их и научиться у них мудрости и жизни. Как бы ни казались нам ничтожными люди ("толпа") - они всегда выше и больше даже самого великого человека: они питают его, и он живет для них; в них и для них - всякая мудрость, всякая красота, всякая правда; в них - сила и бессмертие; они - соль земли.

И вот меня всего занимает вопрос: с чем я иду к ним? И за чем?
Зачем? Чтобы жить, учиться жизни и, учась, учить.
Но чему же учить? Что ты знаешь?
А идти в людей, чтобы только брать - нельзя. Берет только дающий…
…Вот почему мне стыдно, вот почему я так сокрушаюсь убожеством своей души.

Из цикла стихотворений "Белые стихи", посвященного В. Клишиной

25 октября 1938 г.

…С каким-то отрешенным безразличьем
Мечта рванулась в высоту - туда,
Где нет ни косогоров, ни ухаб,
Где воздух до отказа разрежен,
Где можно петь и плакать, задыхаясь,
И с остро-сладким жжением в крови
Почуяла израненные корни,
Несущие животворящий сок
Из недр земли к ее шальному сердцу,
И круто, трепеща и леденея,
В восторженный закутанная ужас,
Без вскрика, навзничь рухнулась на землю,
Недавно проклинаемую ей…
…Смерть - стимул жизни - учит все живое
Жить, двигаясь по твердому настилу,
Выравнивать его и украшать
Покровами простых и нужных дел,
Чтоб удлинить другим дорогу к смерти
(Смерть жизни служит и творенья жизни
Без надобности рушить устает).
…В чем еще житейское искусство,
Когда не в том,
чтоб в рабстве быть свободным?