Строительство комсомола как массовой общественно-политической организации по существу заново началось осенью 1921 года. Причем одновременно с агитацией за вступление в РКСМ велась чистка союза. Во многих организациях при перерегистрации задавали один и тот же вопрос: «На бандитов ходил? Нет?! Сдавай билет». В ходе так называемой «поверки» осенью 1921 года в губернской организации было исключено 36,2 % проверявшихсяГАСПИТО. Ф. 1205. Оп.1. Д. 233. Л. 1.. Фамилии исключенных заносили на «черную доску»: население информировалось о том, что эти люди не достойны быть в «авангарде коммунистической молодежи». Фактически этим нарушалось важнейшее требование к общественной организации – добровольность вступления и выхода.

Среди вновь вступающих в союз были прежде всего подростки, которых значительно легче было «сагитировать». Средний возраст в большинстве ячеек упал до 15-16 лет.

К концу 1922 года численность комсомольских организаций вновь заметно сократилась. Сказывалось продолжающееся ухудшение материального положения рабочей и крестьянской молодежи. Только в 1923 году  начался неуклонный рост комсомольских рядов, связанный с общим укреплением советской власти, разгромом антибольшевистских восстаний, утверждением политического господства большевистской партии. Из организации воюющей комсомол превращался в организацию властвующую, точнее - помогающую партии  осуществлять свои властные полномочия. Не только вера в революцию, в коммунистические идеалы, но и стремления обезопасить себя от преследований, обеспечить карьеру в новых условиях для многих становились причинами вступления в комсомол.

В новом пополнении комсомола преобладали малограмотные или совсем не грамотные крестьяне. Между тем, считая себя политическим органом диктатуры пролетариата, комсомол стремился к расширению рабочей и партийной прослоек. Именно в этом виделась гарантия безопасности комсомола от влияния нэпа и «обуржуазивания» союза. Ведь крестьянство по большевистской терминологии было мелкой буржуазией, еще более «не подходили» для коммунистического строительства интеллигенция, служащие, учащиеся. Так как в крестьянской стране массовую организацию без крестьянства построить было невозможно, а учащиеся и интеллигенция были наиболее активными слоями общества, партийные и комсомольские лидеры стремились в самом союзе из молодых коммунистов и рабочих создать как можно более широкий слой молодых людей, обеспечивавших пролетарско-коммунистическое влияние на основную массу комсомольцев.

Х съезд партии признал необходимым вступление в комсомол всех коммунистов до 20 лет. Была проведена передача партийных функционеров на штатную работу в комсомол. Благодаря данным мерам в июле 1921 года в губернии удалось достичь 7,3-процентного ядра в комсомоле. Но удержать столь высокий процент партядра постоянно не удавалось, так как одновременно стремились форсировать рост общего числа комсомольцев.

Начиная с ХIII съезда партии, комсомол постоянно критиковался за слабую работу по росту рядов. Зачастую критика велась ради критики, так как с 1924 года союз начал расти очень высокими темпами, но на качественном составе (в большевистском понимании) это сказывалось отнюдь не положительно. С одной стороны, в комсомоле боялись, что прием всех желающих сельчан превратит его на 95 %  в крестьянский. В связи с этим комсомольские организации, созданные по инициативе молодых сельчан без ведома уездных и вышестоящих комсомольских органов, ликвидировались (в 1924 году в губернии было расформировано около сорока таких ячеек)ГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 1145. Л. 57.. В то же время коммунистическое руководство опасалось, что стремление сократить рост комсомола в деревне может привести к тому, что крестьянская молодежь пойдет в другие организацииКПСС в резолюциях… Т. 3. С. 305..  В связи с этим ЦК комсомола осудил введение кандидатского стажа для крестьян в комсомольской организации Тамбовской губернииОтчет ЦК РКСМ к XIIIпартсъезду:
приложение к №5 «Известий ЦК РКП(б)»
М., 1923. С. 6..

Малоэффективным для повышения качества состава  оказалось направление на комсомольскую работу в деревню рабочих из города. Приезжали далеко не самые лучшие. Посылку в деревню рассматривали как наказание. Неслучайно деревенские комсомольцы нередко отказывались от работы с присланными: «сами справимся».

Очень условны были рамки разграничения членов союза молодежи по социальному положению. Существовали специальные инструкции ЦК комсомола, которые разъясняли, как надо определять социальное положение, но  все они были несовершенны. В основе определения лежали не реальные занятия вступающих в союз, а их происхождение. В условиях форсированного роста комсомола неграмотному рабочему или крестьянину было значительно легче вступить в комсомол, чем любому из служащих или учащихся, даже если он активно участвовал в общественной работе, показал себя идейно стойким. Еще более условно было деление крестьян на кулаков, бедняков и середняков. Преимущество при вступлении в комсомол предоставлялось беднякам. Такая политика пополнения рядов комсомола вела к обострению отношений между его членами. На губернской комсомольской конференции в январе 1925 года отмечалось: «Есть рабочие и крестьяне, которые говорят про служащих, что это плохие члены союза, и разгорается склока. Со стороны крестьян заметно недоброжелательное отношение к рабочим, завись к рабочим и нет надлежащей смычки в нашей организацииГАСПИТО. Ф. 1205. Оп.1. Д. 823.Л. 72.».

Надежда на рабочих, как наиболее сознательный элемент оправдывалась далеко не всегда. В циркуляре ЦК РЛКСМ в декабре 1924 года отмечалось, что среди исключенных большинство составляли рабочие и крестьяне. Тем не менее, оставаясь на классовых позициях Центральный Комитет рекомендовал учитывать «социальное положение исключенного и ценность его для союза и партии в этом отношенииОрганизация удесятеряет силы.
М., 1966. С. 66.».

Много рассуждая о том, что укрепление комсомола идентично росту доли рабочей молодежи в союзе, комсомольские лидеры (сами - чаще всего выходцы из интеллигентской среды) отдавали себе отчет, что их соперники также «ведутся в бой» прежде всего интеллигенцией. Уничижительные характеристики интеллигенции тут же соседствовали с констатацией ее авангардной роли. Характерна логика постановления Бюро ЦК РКСМ по отношению к Российскому социал-демократическому союзу рабочей молодежи: «…мерами административными надо постараться ликвидировать интеллигентские верхушки меньшевистского союза, тем самым, обессиливая егоРГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 3.
Д. 32. Л. 71.».

Основу комсомола составили крестьяне-середняки. «Осереднячивание» деревни стало неотъемлемой чертой нэпа, но рост середняков в комсомоле подавался как негативное явление. Инструктор ЦК ВЛКСМ, обследовавший в 1926 году Тамбовскую губернию, приводил, как характерный, следующий факт: при перевыборах бюро  ячейки в Лукинской волости Кирсановского уезда комсомольцы выступили против избрания в бюро бедняков, так как они лодыри. Между тем, во многих организациях наиболее активными проявляли себя середняки. В Соколовской волости, например, и секретарь волостного комитета, и четыре из семи секретарей ячеек были середнякамиГАСПИТО. Ф. 1205. Оп.1. Д. 1415. Л. 9.. Но в уездных и губернском комитетах комсомола и партии существовало мнение, что «в политическом отношении никто из них (середняков) не даст гарантии, да и в хозяйственном отношении они не безопасны вследствие того, что из них может развиться кулак…РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 16.
Д. 117. Л. 35.». Названный выше инструктор ЦК также призывал бороться с тенденцией осереднячивания комсомола, укреплять связь с беднотойГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1.
Д. 1415. Л. 9..

Не только «молодые, наивные, чистые», но и « наиболее прожженные, буйные, те самые, которые когда-то мазали дегтем ворота неласковым девицамЦит. по: Революция в
деревне. М.-Л.,1924. С.17.», шли в комсомол. Рабоче-крестьянское происхождение без учета их способностей, образования, давало им шанс реализовать в комсомоле свои претензии на лидерство. Считалось, что вовлекая хулиганов в комсомол, организация способна их быстро перевоспитать. На самом деле такие же комсомольцы нередко «перевоспитывали» других членов организации.  Неслучайно в 1925-1926 гг. каждый третий из исключенных из комсомола обвинялся в пьянстве, хулиганстве, воровствеГАСПИТО. Ф.1205. Оп.1. Д.814. Л.171..

Ослабление требований к вступающей в союз бедняцко-батрацкой и рабочей молодежи, монополия комсомола, привлекательность его близости к власти, льгот в союзе, возможность укрепить свое лидерство среди молодежи способствовали тому, что союз стал притягательным для молодежи, ищущей «красивой жизни», склонной к пьянству, хулиганству, паразитическому образу жизни. Именно эти идеологизированные в комсомоле хулиганы представляли собой главную опору для претворения в жизнь разрушительных функций комсомола.

Склонность комсомола к участию в разрушительных акциях, носящих подчас погромный характер, обусловливалась возрастным составом организации, психическим развитием ее членов. Большинство организации составляли подростки. В 14-17 лет человек наиболее чувствителен, повышенно раним и возбудим, стремится к высвобождению от зависимости родителей во всех отношениях, в том числе и от норм поведения, сковывающих развитие его самостоятельности. Политическая борьба, вплоть до вооруженного противостояния, материальные лишения, вовлеченность в не по возрасту трудные, требующие большой ответственности занятия, приводили к нервным перегрузкам членов союза молодежи. Укоренившееся в сознании коммунистической молодежи игнорирование права на жизнь распространялось ими и на собственную жизнь. В этом возрасте, когда особенно важно усвоение нравственных норм, установление преемственности всего хорошего, что есть в жизненном опыте родителей,  комсомольцы отрывались от их влияния, оно заменялось идеологическим влиянием партии.

Погоня за цифровыми показателями приводила к массовым припискам. Обследовавший в 1927 году губернскую организацию инструктор ЦК ВЛКСМ увидел резкую разницу между данными губкома и реальностью: завышалась численность батраков и бедняков, выбывали из организации почти одни бедняки, а в отчетах указывалось, что выходят одни середнякиГАСПИТО. Д. 1415. Л. 9..  В июле 1927 года прошла сверка комсомольских организаций. Она выявила, что 21,2 % комсомольцев губернии являются таковыми лишь в статистических отчетах, на самом деле они выбыли из комсомолаГАСПИТО. Д. 1414. Л. 6, Д. 1198. Л. 5..

Проводимые с 1924 года все чаще кампании массового приема в комсомол, ставя задачи укрепления рабочей и партийной прослоек, на деле вели к абсолютизации количественных показателей за счет качественных. Главным критерием оценки своей работы для комсомола становились цифровые показатели. Понижался интеллектуальный потенциал организации, что значительно затрудняло выполнение ее созидательных программных целей.

Серьезное внимание партия и комсомол уделяли вовлечению женщин в коммунистическое строительство. Работа велась по двум направлениям: во-первых, вовлекали работниц и крестьянок в союз, во-вторых, стремились пробудить активность у вступивших в комсомол. Но удельный вес девушек в союзе практически не менялся. Ультрареволюционные фразы отпугивали мягкие девичьи души,  более привязанные к старому деревенскому быту, к нравственным устоям крестьянской общины. Психологически они были не готовы к вступлению в комсомол. Удерживали их от этого и семьи, где царили патриархальные обычаи. Да и сами комсомольские организации не проявляли большой активности. Многие парни считали, что «от девушек пользы мало». Агитация за комсомол обычно сводилась к организации женских собраний, иногда – к созданию кружков кройки и шитья, вязания, кулинарии, а то и просто обещаний найти жениха в союзе. Не нашел комсомол нужных подходов и ко многим девушкам, вступившим в союз. В 1920-е годы девушки традиционно составляли значительную группу из числа выбывших из комсомола. Так, в 1926 году в городах выбыло из союза около половины девушек, в сельской местности – около 10 %РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 31.
Д. 9. Л. 6..

В советской литературе и общественном сознании комсомол 1920-х годов запечатлен как организация кристально честных, преданных до фанатизма делу революции людей. Это преувеличение. Но правда, что таких было немало. Во многих ячейках были юноши, прошедшие гражданскую войну, участвовавшие в кровавых боях, и с таким же революционным энтузиазмом они бросились на прорыв в мирном строительстве, возглавляли государственные учреждения, пытались самостоятельно наладить работу сельскохозяйственных коммун.

Вместе с верой в коммунистические идеалы многим комсомольцам были присущи скромность, стремление работать не для показухи, а для дела. Комсомольский секретарь-бедняк из села Иноковка Кирсановского уезда, организовав очень нужный для революции, как он считал, митинг, сам на нем не присутствовал: стеснялся своей изношенной одеждыГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 1254. Л. 64..

В то же время постепенно прослеживался все больший отрыв руководящего состава организации (тогда их называли активистами) от так называемых «рядовиков». Выборы делегатов на уездные комсомольские конференции во многих организациях представляли  единодушное одобрение списка, предложенного секретарем ячейки или представителем укома. Практически комсомольская организация была несвободна в выборе своего секретаря, требовалось обязательное утверждение его вышестоящими органами. Секретарей и членов бюро комитетов комсомола на местах редко выбирали из местных активистов. Губернские комитеты постоянно осуществляли перераспределение кадров. Появилась своего рода новая профессия. В отчеты о социальном составе организации даже стали включать отдельную графу «комсомольские работники».
После принятия на VII съезде комсомола нового устава, который вводил обязательный партстаж для секретарей областных, краевых, губернских, окружных и уездных комитетов комсомольцы, не будучи членами партии, ни при каких обстоятельствах не могли возглавить даже районную организацию. На губернских комсомольских конференциях традиционно большинство составляли члены и кандидаты в члены партии. Фактически решения принимались коммунистами, руководящими комсомольскими органами разных уровней. Демократичность принятия решений была свернута, их принимал сам аппарат.

Для многих комсомольских активистов именно штатная работа в комсомоле, а затем в других управленческих структурах была основной, а часто и единственной профессией в жизни. Ни по возрастным особенностям, ни по образованию, ни по социальному происхождению, ни по партийности комсомольский актив не соответствовал составу «союзных масс». Неслучайно уже в 1920-е годы проявился разрыв между потребностями масс и решениями комсомольских съездов, конференций, пленумов.

Для комсомольских активистов стало нормой совместительство должностей в государственных учреждениях. Подбирая аппарат для их управления, партия отдавала предпочтение комсомольцам перед беспартийными. Секретари ячеек нередко занимали еще 5-6 должностей. Если даже комсомольский активист старался работать хорошо, он физически не мог справиться со всеми обязанностями сразу.

Попадание в комсомоле в номенклатуру обеспечивало дальнейшее продвижение по советской, общественной и партийной работе. Другого представления о своем предназначении у активистов не было. Характерно мнение одного из комсомольских функционеров Курденкова, заявившего в июне 1927 года на пленуме Моршанского укома комсомола: «Беда в том, что часть администрации беспартийные…, а поэтому нам нужно коммунизировать аппараты, благодаря чему мы сумеем в первую очередь устраивать своих ребятГАСПИТО. Ф. 1209.
Оп. 1. Д. 118. Л. 8.». Н. Чаплин говорил на VIII съезде ВЛКСМ: «даже в низовых рабочих организациях мы имеем известное обособление актива от комсомольской массы не только в работе, но и в быту, элементы известной кастовости в среде актива, отрыв актива от комсомольской массыVIII Всесоюзный съезд ВЛКСМ,
5-16 мая 1928 г.: Стеногр.
отчет. М., 1927. С. 47.».

Радует то, что в целом в комсомоле еще доминировал критический настрой в оценке своей деятельности. Многие комсомольцы с негодованием отмечали укоренявшийся в стиле внутрисоюзной работы  черты, расходящиеся с их воззрениями на комсомол, как боевой авангард передовой коммунистической молодежи.

Впрочем, борясь с недостатками внутрисоюзной работы, комсомольцы даже в своих идеализированных представлениях о примерном комсомольце, сами того не понимая, создавали его довольно бюрократизированный образ. Вот как трактовалось понятие «образцовый комсомолец» на собрании комсомольцев  Моршанска в июне 1923 года: член союза должен прежде всего «твердо помнить все обязанности комсомольцев, …участвовать во всех кампаниях, проводимых правительством, но не должен перешагивать за свои обязанности, вмешиваться не в свое дело». Одной из черт «образцового комсомольца называлось умение выступить с речью на каком-либо митинге или собранииГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 139.
Л. 56. Д. 230. Л. 236 об..

Громадных размеров достигло бумаготворчество. Только с августа 1922 г. по январь 1923 г. через Тамбовский губком комсомола прошло 1512 входящих бумаг и 1612 исходящих, не считая телеграмм и секретной переписки. Разослано более ста циркуляровГАСПИТО. Ф. 1209. Оп.1. Д. 388. Л. 4.. Выездов на места за это время было всего 22, из них 18 в городские и 4 в близкие к Тамбову сельские организацииГАСПИТО. Д. 386. Л. 55.. Активисты деревенских ячеек замечали: «Мы получаем циркуляры, но не знаем, что с ними делать, редко удается их прочесть и еще реже что либо понятьРГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 23. Д. 300. Л. 9.». В губком не раз поступали письма о том, что работники укомов и райкомов занимаются только переписыванием циркуляров.

На комсомольских собраниях чаще всего слушались вопросы общеполитического характера.  В выступлениях докладчиков и резолюциях комсомольских собраний содержались ответы на труднейшие вопросы: как построить коммунизм, почему люди верят в Бога, почему в мире есть место несправедливости, как преодолеть неравенство. Мир для комсомольцев был прост и понятен. Прослушав очередную примитивную лекцию или прочитав пропагандистскую брошюру, они были уверены, что им все ясно, за исключением того, почему в столь очевидных вопросах никак не разберутся специалисты. Иллюзия простоты создавала и иллюзию всемогущества: комсомольцам казалось, что им любая задача по плечу, когда мудрая партия направляет их молодую энергию.

Упрощенность картины мира диктовала и особый взгляд на решение проблемы трудностей коммунистического строительства, объясняя их кознями врагов. Как от них избавиться? Отвечая на этот вопрос, тоже особо не мудрствовали. Так, в 1923 году бюро ЦК РЛКСМ признало необходимым резко сократить количество открытых комсомольских собраний, считая, что открытое обсуждение болезненных явлений в комсомоле может привести к подрыву авторитета союза. Открытые комсомольские собрания назывались «легальной (и очень удобной) ареной для кулацкой агитации и борьбы за влияние на другие слои молодежиРГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 3.
Д. 10. Л. 115.».

Работу союза захлестывала «кампанейщина». Кампании состояли из стандартных мероприятий, отличаясь лишь темами. Кампании активизировали работу на том или ином направлении, но лишь временно. Они наслаивались одна на другую, во время их проведения часто предавались забвению другие, не менее важные вопросы.

В 1923 году губком РКСМ организовал в Тамбове Дом безработных. Вначале комсомольцы организовали быт, досуг, воспитательную работу в этом временном пристанище молодежи. Но постепенно, считая другие дела более важными, комсомольцы свели к минимуму свою работу в Доме. Результат не замедлил сказаться: Дом безработных стал рассадником преступности в городе. Экстренное совещание бюро Тамбовского губкома с секретарями укома РКСМ не нашло ничего лучшего, как ликвидировать Дом безработныхГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 135. Л. 11..

Борясь с проявлениями бюрократизма, комсомольские органы в своих документах все настойчивее подчеркивали значение развития самодеятельности РКСМ. Под самодеятельностью подразумевали обсуждение в печати и на общих собраниях всех важных вопросов, утверждение выборности, регулярную отчетность руководящих комсомольских работников на собраниях и в печати, упрощение штатного аппарата. Принимались меры к оживлению комсомольских собраний. Комитеты комсомола пытались более рационально использовать время комсомольцев.

У многих комсомольцев вызывало раздражение чинопочитание, все больше распространявшееся в союзе. На губернской конференции с организацией прощался более двух лет руководивший ею Леонид Ильев. Было предложено выразить ему благодарность. В ответ на это комсомолец Севастьянов заявил, что поскольку в резолюции признали удовлетворительной линию губкома, это относится и к Ильеву, и для него это должно быть достаточно. Комсомолец Кулаковский назвал вынесение благодарности за хорошую работу совершенно неуместным, так как коммунист работать  в меру своих способностей просто-напросто обязан. Предложение было снято с голосованияГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 549. Л. 40..

Предпринимались меры к разгрузке комсомольского актива. Было сокращено число заседаний и собраний. Предусматривалось больше времени предоставлять для самообразования комсомольцев, учитывать планы работы ячеек, как можно меньше привлекать комсомольцев на оторванные от практики совещания. Стали уделять внимание оздоровлению условий работы и быта активистов. В то же время были осуждены факты отрыва актива от своего хозяйства, стремления устроиться хоть куда служить начальником. В 1926 году бюро губкома комсомола выступило с обращением ко всем комсомольцам губернии: «Оживление работы комсомольских организаций, приспособление форм и методов этой работы к обслуживанию интересов и запросов молодежи - основной путь нашей дальнейшей работыГАСПИТО. Д. 135. Л. 11.».

На VII съезде комсомола основным средством оживления работы молодежного союза провозглашалось развитие внутрисоюзной демократии. Особенно большое внимание уделялось развитию критики и самокритики. На пленуме ЦК ВЛКСМ в ноябре 1926 года были осуждены такие явления, как составление предварительных списков руководящих работников и фактическое назначение их под видом выборов, голосование списком, отсутствие контроля над работой аппаратчиков и активистов со стороны союзных масс, разбухание комсомольского аппарата, круговая порука в комсомольских комитетах, отсутствие публичной критики на собраниях и пленумах, механическое копирование «взрослых»  организаций, кумовство и протекционизм, приоритет бумажных отчетов перед «живой» деятельностью.

На местах дело не двинулось дальше традиционного одобрения решений съезда и пленума. Некоторые сельские активисты выступили против демократизации внутренней жизни союза. Инструктор ЦК ВЛКСМ, посетивший Кирсановский уезд, утверждал, что не стали выбирать в руководящие органы замеченных в пьянстве, воровстве, и активисты заговорили, будто «комсомольцы еще не доросли до демократииГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 1417. Л. 22 об.». При отклонении комсомольцами намеченных кандидатур, они нередко объявлялись неправильно понимающими внутрисоюзную демократию. Под демократией многие понимали лишь развитие совещательности.

По инициативе ЦК ВЛКСМ в 1927-1298 годах борьба с бюрократизмом стала самостоятельным направлением работы. Повсюду принимались специальные резолюции о борьбе с бюрократизмом. Причем даже в них она называлась обычно общественно-политической кампанией. Составляли планы «борьбы…». Проходили специальные мероприятия по борьбе с бюрократизмом на предприятиях и в учреждениях.

Во многом показателен пленум Моршанского укома комсомола, рассмотревший в мае 1927 года проблемы участия в работе партии по вопросам снижения цен, борьбы с бюрократизмом и рационализации производства. В докладе совершенно правильно говорилось, что нельзя огульно называть бюрократом каждого аппаратчика. Однако далее этот тезис служил защитой для примеров самого настоящего бюрократизма. Осуждаемые же в докладе факты назывались наследием царского аппарата, пережитками прошлогоГАСПИТО. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 118. Л. 8..

В работе комсомола все больше проявлялись самоуспокоенность, некритичный подход к собственной деятельности. На губернской комсомольской конференции было сделано заявление, что, «наша тамбовская организация еще не была ни разу  на ложном путиГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 1020. Л. 133.».

Можно, конечно, привести множество положительных примеров из деятельности комсомола, отбрасывая в сторону все недостатки. В недалеком прошлом большинство историков так и поступало. Однако в резолюции губпартконференции в ноябре 1927 года о работе комсомола говорилось: «многие хорошие начинания являются лишь работой отдельных организаций и слабо распространены по всей губернииРезолюция ХIХ-ой Тамбовской губернской
партийной конференции. 21-27 ноября
1927 г. Тамбов, 1927. С. 40.».

Все призывы к развитию внутрисоюзной демократии оказывались фикцией, так как одновременно принимались меры к тому, чтобы самодеятельность и демократия ни в коем случае не уводили от централизма и партийного руководства. О борьбе с бюрократизмом, развитии внутрисоюзной демократии, критики и самокритики в комсомольских организациях разрешалось вспоминать лишь после объявления очередной кампании, по команде сверху. В мае 1928 года на VIII съезде ВЛКСМ М.И. Калинин прямо заявил: «…Когда критику ведут комсомольцы, то каждый комсомолец должен насторожиться, оглядыватьсяVIII Всесоюзный съезд ВЛКСМ:
Стеногр. Отчет. М., 1928. С. 443.».

Александр Мильчаков, единственный из первых секретарей комсомола начала 1920-х годов, умерший своей смертью, пройдя через ГУЛаг, вспоминал, как следователь Мешик в 1939 году говорил, издеваясь на допросе: «Такие, как ты, отжили свой век, хоть ты не старый. Вы цепляетесь за жалкие побрякушки советской и партийной демократии, самокритики. Кому, к черту, они нужны? Вы не поняли изменившейся обстановки. Нужен обновленный, новый режим и прежде всего твердая власть, возглавляемая сильным «хозяином»»Мильчаков А. «Писать все-таки надо!..»
// Смена. 1988. № 13. С. 31.. Правота Мешика начинала проявляться уже в период нэпа, когда борьба с бюрократизмом,  развитие внутрисоюзной демократии партийным руководством ограничивались тесными рамками директив.

Под понятие «бюрократизм» подводилось что угодно, только не бюрократический стиль работы самого аппарата. Все больше кампании по борьбе с бюрократизмом становились отвлекающим маневром. Боролись с «назначенчеством», продолжая назначать местных руководителей сверху. Боролись с бюрократизмом на предприятиях, во всю критикуя беспартийных, а о своих проблемах забывали совсем. Бюрократизм для аппарата был одним из невидимых врагов, на которые поочередно направлялась разрушительная энергия молодежи, а не своей болезнью. Бюрократический аппарат проявлял способность преобразовывать по своему подобию начинающих работников. Справедливо писал М.Н. Рютин: «Можно не быть бюрократом, и в то же время, попавши в бюрократический аппарат, сделаться жертвой этого аппарата, попасть под его воздействиеБольшевик. 1925. № 5. С. 52.».

Для страны бюрократический стиль, установившийся в комсомольских организациях был особенно пагубен тем, что начиная карьеру в комсомоле, номенклатурные работники переносили его и в государственные учреждения. Зеркально отражался стиль комсомольской работы в стиле деятельности пионерских отрядов. То есть в стране формировалась своеобразная эстафета поколений, в которой самостоятельность, инициативность, оригинальность были «нарушениями правил», за которые в двадцатые годы следовало отрешение от активной политической деятельности. Неспособность режима таким образом полностью искоренить демократические настроения в обществе вела к вызреванию более радикальных способов борьбы с инакомыслием.