Начало 1920-х годов Тамбовская губерния встретила в состоянии глубокого экономического кризиса. Крестьянские хозяйства пришли в полный упадок. В селе недоставало мужчин, лошадей, изношены были орудия труда. Площадь посева сократилась вчетверо по сравнению с 1917 г., урожайность заметно снизилась. Если в 1913 г. тамбовские крестьяне только потребили 33 млн. пудов, то в 1921 г. общий сбор зерновых составил 11 млн. пудовИсторическое
краеведение.
Тамбов, 2007. С. 208.. Валовое производство промышленности составляло в регионах 15 % от уровня 1913 гЛогунов В.И. КПСС – организатор
восстановления народного хозяйства
Центрального Черноземья. 1921-1937.
Воронеж, 1970. С. 67.. Семь военных лет, к сожалению, не обошли наш регион стороной. Еще более обострило ситуацию продовольственная диктатура, достигшая высших размеров конфискаций. В счет разверстки в губернии в 1919-20 гг. Было собрано 12 307 496 пудов зерна (Для сравнения: три оставшиеся губернии Черноземья собрали 7 496 745 пудов). Губерния лидировала в Черноземье по заготовкам мяса, а по заготовкам яиц была впереди и в целом по странеЕсиков С.А. Тамбовское крестьянство
в годы гражданской войны и военного коммунизма
(1918-1921 гг.) // История Тамбовского края:
избранные страницы. Тамбов, 2004. С. 169. . Во многом данное лидерство обеспечивалось злоупотреблениями властей. В результате деревню поразил голод, сопровождавшийся даже случаями каннибализма.

Комсомольская пропаганда определяла смысл борьбы за хлеб как борьбу за социализм, трактовала крестьянские протесты против насилия как кулацкие, а попытки вооруженного сопротивления как бандитизм. Участие комсомольцев в карательных акциях против крестьян крепко связывало их в общественном сознании с несправедливостями власти. И хотя далеко не каждый комсомолец был причастен к ним, террор участников антикоммунистических восстаний в первую очередь наравне с коммунистами был направлен на членов РКСМ. Наличие комсомольского билета обычно было равнозначно улике, обрекавшей на смерть.

Подъем повстанческого движения в Центральном Черноземье пришелся на середину 1920 года. Далее восстания, то затухая, то разгораясь вновь, продолжались до лета 1921 года. Наиболее известное из них – “антоновщина”, охватившая Тамбовскую и частично соседние губернии. Оно достигло уровня формирования многотысячных партизанских армий и развитой структуры управления. На территории Кирсановского, Борисоглебского, Тамбовского уездов с центром в селе Каменка была образована своеобразная крестьянская республика. По жестокости “антоновцы” отнюдь не уступали подразделениям Красной Армии, подавлявшим восстание. Мученической смертью погибли комсомольцы Дмитрий Есин, Василий Плешаков, Борис Троицкий, Семен Шварц, Дарья Хвостова, Дарья Сорокина, Евдокия Сибирских…

Смерть товарищей для многих комсомольцев стала причиной добровольного выхода из РКСМ, но у большинства оставшихся в организации лишь укрепила стремления отомстить и продолжить борьбу за идеалы коммунистического строительства. В Тамбовской губернии в вооруженной борьбе с антоновцами приняло участие 1235 комсомольцевГАСПИТО. Ф.840. Оп. 1 Д. 1028. Л. 5-7.. Комсомольскими организациями создавались специальные агитационные отряды, которые разъясняли населению сущность новой экономической политики, провели более 200 беспартийных конференций крестьянской молодежиФ. 328. Оп.1. Д. 1034. Л. 44-58.. Однако пропаганда редко была эффективной, так как опровергалась реальностями. Слишком свежи были воспоминания о продразверстке, в 1921 году неоднократно менялись задания по продналогу, что сближало его в восприятии крестьянства с продразверсткой. На контролируемой повстанцами территории была введена свобода торговли, что привело к заметному снижению цен. Крестьяне считали, что власть уступает только на время (“Советская власть будет брать с крестьян больше, чем по декрету о налоге”, “Как только уродится хлеб – будут отбирать по-прежнему”Крестьянское восстание в Тамбовской губернии
в 1919-1921 гг. (“Антоновщина”): Документы и материалы.
Тамбов, 1994. С. 15.), а комсомольцев воспринимали как один из инструментов лжи (“Мальчишек обманули, и заставили сказки рассказывать”ГАТО. Ф. Р-1500. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.). Жестокое подавление восстаний способствовало укоренению в крестьянах подозрительности, затаенной злобы.

Масштабы и качество разъяснительной работы коммунистических пропагандистов отнюдь не соответствовали ставившимся перед ними задачам. Председатель Полномочной комиссии ВЦИК В.А. Антонов-Овсеенко 20 июля 1921 года докладывал в ЦК РКП(б), что деревня “не осведомлена о самых основных декретах Советской власти, она находится под воздействием всевозможных нелепых слухов и она крайне тяготит[ся] этой своей отсталостью и стремится к более прямому и активному участию в строительстве своей жизни.” В.А. Антонов-Овсеенко весьма критично оценивал роль партийных организаций в деревне: “Наша партия не пустила в деревне прочных корней и легко теряет связи с ней при первой же вспышке восстания. И эта оторванность от крестьянства истекает из того, что Советская власть в деревне все еще носит преимущественно военно-административный характер, является распоряжающейся извне силою, а не признанной руководительницей крестьянского хозяйства, является в глазах крестьян насильнической, а не организаторски-обслуживающей прежде всего саму деревню”Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. С. 242.. Хотя комсомол в данном и других документах, анализирующих положение в охваченных восстаниями местностях, не упоминался, к нему упрек в военно-административном характере деятельности относится не менее, чем к любой другой коммунистической организации. Отсутствие же упоминаний о нем с нашей точки зрения говорит о восприятии КСМ повстанческими и партийными руководителями как молодежного отдела партии.

Принудительные продовольственная разверстка и повинности, тяжким бременем ложившиеся на крестьянство в годы “военного коммунизма”, с социально-психологической точки зрения в конце концов приводили к социальной апатии и деградации. “Крестьянство, ¬- отмечалось на одном из заседаний в Тамбовском уездном исполкоме в апреле 1921 года, - стало смотреть на свое хозяйство как на чужое ему, как на явление, которым оно не дорожит”Цит. по: Есиков С.А. Крестьянское
хозяйство в Тамбовской губернии
в начале XX века
(1900-1921 гг.). Тамбов,
1998. С. 84.. Данное свидетельство ярко отражает ускорившийся процесс раскрестьянивания: ведь крестьянин, не желающий вести свое хозяйство, уже не крестьянин. Но если среди крестьян старших поколений данная тенденция не могла стать преобладающей хотя бы из-за невозможности в столь короткий срок полностью преобразовать их образ жизни, комсомольцы, вступившие в сознательный возраст как раз в годы “военного коммунизма”, безболезненно отвергали ценности традиционного крестьянского экономического сознания.

Если людьми старших поколений новая экономическая политика воспринималась как частичное возвращение к старому, привычному, проверенному временем, то юношеством новые меры властей, наоборот, воспринимались как непонятный эксперимент, трудно сопоставимый с теми представлениями об экономике социализма, которые сложились у них на основе как теоретических познаний, так и практики. К моменту перехода к нэпу “ячейки превратились в органы милиции, служившие для посылок усоворганов на отбор молока и кур”ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 230. Л. 263 об.. С одной стороны, этим они “страшно озлобили крестьянство против себя”ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1.
Д. 230. Л. 263 об.. С другой стороны, для комсомольцев эта роль стала привычной. “Мы делали работу, которая раздражала односельчан, но знали, что, несмотря на их обиды она полезна и для них”, – в полной уверенности в своей правоте говорил кирсановский комсомолец Г. РединЛенинец. 1983. 17 сентября..

Новую экономическую политику комсомольцы в подавляющем большинстве восприняли негативно. В комсомольских организациях воцарились чувства растерянности, недоумения, дававшие о себе знать на протяжении нескольких лет. Даже на официальных комсомольских форумах, где звучали ритуальные речи – заверения в верности делу партии, комсомольцы то и дело “проговаривались”, давая знать о своем отрицательном отношении к нэпу.

“Даже известная часть союзного актива считала, что нэп – временная, недолгая мера”, – отмечал П. Смородин на II Всероссийской комсомольской конференцииВторая Всероссийская конференция РКСМ,
16-19 мая 1922г.: Стеногр. отчет.
М.-Л., 1928. С. 52., подавая это как недостаток в работе комсомола. Однако в первые годы нэпа это мнение было чуть ли не общепринятым в партии и комсомоле. Оно укреплялось резолюциями партийных форумов, заявлениями партийных вождей. В резолюции Х съезда РКП(б) ясно говорилось о том, что “партия должна обладать достаточной эластичностью, чтобы в случае необходимости быстро перейти к системе боевых приказов”КПСС в резолюциях... Т. 2. С. 327.. Ленин на партийной конференции в мае 1921 года говорил, что нэп принят “всерьез и надолго”, но тут же подчеркнул его временный характер, назвал отступлениемЛенин В.И. Полн.собр.соч. Т. 43. С. 329, 330., которое в марте 1922 года объявил законченнымЛенин В.И. Полн.собр.соч. Т. 45. С. 10..
Многие рядовые коммунисты просто не понимали суть новой экономической политики. По данным обследования ряда местных парторганизаций в 1921 году, около половины опрошенных коммунистов не смогли ответить на вопрос: “В чем отличие нэпа от прежней политики?”ГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 230. Л. 263 об..

Как вынужденная необходимость на пути к социализму, к мировой пролетарской революции, новая экономическая политика рассматривалась и в программах политкружков.

Низкий уровень жизни в первые годы советской власти комсомольскими пропагандистами объяснялся условиями гражданской войны и тяжелым дореволюционным наследием, ответственность за экономические провалы на себя партийное руководство не брало, а следовательно политика, основанная на экономическом принуждении, в общественном сознании молодежи была отнюдь не ошибочной.
В годы военного коммунизма много говорилось о передаче фабрик и заводов в руки рабочих. Конкретным проявлением этого называлось постоянное расширение контроля профсоюзов над руководством. С введением единоначалия в промышленности, полномочия профсоюзов были ограничены. Директор нэповской фабрики зачастую вел себя как прежний хозяин, проявлял жесткий стиль руководства. Вместе с многочисленными отступлениями от трудового законодательства данный стиль привел к тому, что среди молодежи обычными стали разговоры о капиталистической эксплуатации на государственных предприятиях, о ней упоминалось даже в документах Центрального Комитета комсомолаОтчет ЦК РКСМ 5-му Всероссийскому съезду.
М., 1922. С. 9; ВЛКСМ в резолюциях
его съездов и конференций. М.-Л., 1928. С. 92..

Жизненный уровень комсомольцев оставался невысоким. Так, в помещениях Тамбовского государственного университета в конце 1921 года температура не превышала 8 градусов. Из-за отсутствия освещения преподаватели едва различали студентов и могли оперировать лишь устной речьюГАТО. Ф. Р-1424. Оп. 1. Д. 142. Л.17 об.-18.. От студентов вузов регулярно поступали заявления в комиссии по распространению пайков при студенческих комитетах, где заявители буквально молили предоставить пайки: “не обрекайте на голодовку”ГАТО. Ф. Р-1424. Оп. 1. Д. 137. Л. 5. “Грязь, сырость, вонь” – так характеризовался в 1922 году быт в Бондарском детдомеГАТО. Р-1499. Оп. 2. Д. 5. Л. 1..

Недоступная роскошь магазинных витрин, наглость и самодовольство нэпмановских нуворишей больно задевали студентов, молодых рабочих и служащих. Молодые крестьяне не могли понять, почему при рабоче-крестьянской власти некоторые из них вынуждены батрачить. Наиболее ругательными словами в комсомольской среде стали слова “нэпман” и “кулак”. Озлобление против богачей рождало романтизацию гражданской войны:

Не затем у врага
Лили кровь по дешевке,
Чтоб несли жемчуга
Руки каждой торговки…Цит. по: Куда идет комсомол? М., 1990. С. 154.

Озлобленную молодежь было легко уговорить на новые жертвы, во имя того, чтобы никогда больше никаких жертв не было: терять им было нечего. Уравнительная психология давала о себе знать во всех сферах жизни. Но осуждалась лишь тогда, когда комсомольцы заводили речь о необходимости уравнять в оплате рядовых членов союза и аппарат.

Усилиями официальной пропаганды советское государство ассоциировалось у молодежи с национализацией промышленности, предоставлением бесплатных товаров и услуг, равенством в оплате труда. Новая экономическая политика допускала частичную денационализацию. Всюду вводилась платность. Значительно четче обозначилась имущественная дифференциация. Возникла проблема как объяснить частичное отступление от провозглашенных лозунгов, сохранив прежние представления о “социалистическом государстве”.
Доказывалось, что антисоциалистичность сдачи государственных предприятий в частную аренду является ложной. Главной причиной сдачи фабрик и заводов в аренду назывались катастрофические последствия гражданской войны. Чтобы выгода передачи предприятий частникам была зримой, поначалу факты о ней сопровождались в печати указанием на реальные выгоды от каждой сделки. Особо подчеркивалось, что важнейшие отрасли промышленности остаются под контролем государства, что сдаются в наем предприятия, которые при недостатке средств невозможно пустить в ход.

Установление платности услуг представлялось как безальтернативный путь в деле задержки инфляции, благоустройства жилищ, восстановления нормальной почтовой службы, транспорта. Среди молодежи неприятие вызвала не столько сама платность, сколько ее размеры и область распространения. Видимо, сказалась малочисленность предоставляемых ранее бесплатно товаров и услуг, в связи с чем отсутствие платы воспринималось более как лозунг. Резкое неприятие вызвало лишь введение оплаты за обучение. В плате за обучение видели попытку реанимации дореволюционных порядков, когда получение образования воспринималось как привилегия имущих классов. В защиту этой меры агитпроп старался либо подчеркнуть критическое положение учебных заведений, поправимое лишь с помощью населения, либо заявить о контрреволюционности сравнений с прошлым.

Одновременно комсомол вынужден был, борясь за массовость своих рядов, сделать одним из приоритетных направлений своей деятельности экономическо-правовую работу. С начала 1920-х годов она занимала видное место в деятельности губернских и уездных комитетов и включала мероприятия по трудоустройству молодежи, совершенствованию оплаты и охраны ее труда. Выпускались специальные сборники, в которых в доступной форме объяснялись основы советского трудового законодательства.

При губернском и уездных отделах труда работали юношеские секции, которые вели учет безработных подростков. Комсомольские организации выделяли специальных ассистентов (инструкторов труда), они проводили обследование промышленных предприятий, помогали устранять превышение рабочего дня подростков. Безработной молодежи отчислялось 10% средств из фонда помощи безработным.
Важным средством вовлечения безработной молодежи в общественное производство было обучение подростков специальности. Наиболее эффективной формой подготовки квалифицированных кадров рабочих из подростков и молодежи явились школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), созданные по инициативе РКСМ. Комсомольские комитеты взяли над ними шефство, участвовали в разработке учебных программ, подборе слушателей. В школы ФЗУ направлялись лучшие комсомольцы.

Наряду со школами ФЗУ практиковались и другие формы повышения профессиональной квалификации молодежи: индивидуальное бригадное ученичество, вечерние курсы, производственные кружки, коллективное изучение технической литературы, выступления инженеров на комсомольских собраниях.
В 1922 году по инициативе комсомола на промышленных предприятиях ВЦИК ввел систему бронирования мест для подростков. Комсомольские организации следили за тем, чтобы на предприятиях, особенно частных, сохранялся определенный процент мест для подростков 15-17 лет. По инициативе комсомола вводились льготы для частников, взявших на обучение подростков.

В деятельности первичных организаций экономическо-правовая работа не заняла ведущего места. Большинство комсомольцев в силу своего низкого образования не было готово к распространению правовых знаний. Борьба за улучшение экономического положения юношества была не совместима с лозунговостью, голой пропагандой, требовала повседневного, настойчивого отстаивания интересов молодежи, к чему комсомольцы тоже чаще всего были не готовы. Комсомолец Наумов писал в возмутившей комсомольские “верхи” своей прямотой статье “Куда идет комсомол?”: “Наши ячейки комсомола не занимаются практическими вопросами своей экономработы, т.е. не защищают экономических интересов молодежи (перевод в разряды, перевод на квалифицированную работу, заполнение брони, ученичество и т.д.), а если иногда и занимаются, то различные хозяйственники ставят им такие рогатки, что ячейка никаких практических результатов не достигает”Куда идет комсомол? М., 1990. С. 19.. Не добиваясь решающих успехов в материальном стимулировании юношеского труда, комсомол, тем не менее, требовал от молодежи активного участия в восстановлении разрушенного хозяйства. I Всероссийская конференция РКСМ подчеркнула, что помощь партии в восстановлении экономики должна занять одно из первых мест в деятельности комсомольцевТоварищ комсомол. М., 1969. Т. 1. С.49..

В комсомоле даже и не пытались сделать ставку на материальное стимулирование молодых рабочих и крестьян. Наоборот, в комсомольской печати откровенно издевались над юношами и девушками, благоустраивающими свой быт. Логика была такой: жизнь должна быть лучше, но лучше она станет лишь тогда, когда каждый из нас будет самоотверженно трудиться ради будущего блага, а не своего сегодняшнего благосостояния. Н. Чаплин так рисовал образ лучшего комсомольца: “Это революционер-энтуазист, беззаветно преданный своему делу, отдавший всего себя без остатка работе во имя революции, готовый идти по первому зову на любой ответственный участок борьбы для того, чтобы победить или умереть. Вопросы личной жизни, отдыха и веселья были отброшены в сторону”Чаплин Н., Бобрышев И. В полосе культурничества.
М.-Л., 1927. С. 6-7..

Призывы к трудовому энтузиазму среди комсомольцев срабатывали лучше, чем в какой-либо другой общественной группе. Коммунистическая молодежь, как никто, была заражена верой в грядущее счастливое будущее, ради которого готова была терпеть лишения, казавшиеся временными.

Например, в 1922 году первыми сдали продовольственный налог комсомольцы Истлеевской, Безводнопруднищенской, Нестеровской и других ячеек Елатомского уезда Тамбовской губернииГАСПИТО. Ф. 842. Оп. 1. Д. 348. Л. 44 об.
Ф. 1205. Оп. 1. Д. 282. Л. 40..

Нередко комсомольцы были инициаторами внедрения новых методов хозяйствования. Повсеместно проводились субботники и воскресники по уборке территории заводов и фабрик, ремонту оборудования, сбору металлома. Комсомольцы депо станции Тамбов выступили с инициативой: вечерами, в праздничные дни, своими силами восстанавливать паровозы и за короткое время отремонтировали три паровозаГАСПИТО. Ф. 382. Оп. 1. Д. 921 а. Л.4-5.. В сентябре 1921 года 500 комсомольцев Моршанска организовали субботник по восстановлению станции КоршуновкаФ. 1205. Оп. 1. Д. 139. Л. 52 об..

Комсомольские ячейки включались в борьбу за повышение производительности труда. Эти вопросы обсуждались на заседаниях комсомольских комитетов, собраниях рабочей молодежи. Комсомольская ячейка Тулиновской суконной фабрики организовала рейдовые бригады по борьбе с нарушителями дисциплины, расхитителями социалистической собственности. На фабрике сократилось число прогулов, прекратились случаи несвоевременного ухода с работы, небрежного обращения с инструментами. Молодые рабочие вместо 10 кусков сукна в месяц по плану стали выпускать 15 кусковФ. 1205. Оп. 1. Д. 1036. Л.48 об..

Повышению производительности труда способствовали ценные рационализаторские предложения, которые вносили молодые рабочие. На Арженской суконной фабрике комсомолец И. Житенев усовершенствовал точильный станок для ножей стригальных машин. Время заточки сократилось с 24 до 2 часов. На Расказовской текстильной фабрике в вальном цехе, где раньше на одном станке работало двое рабочих, один рабочий стал обслуживать два станка при том же количестве и качестве выпускаемой продукцииГАСПИТО. Д. 1022. Л. 39. Д. 144. Л. 23 об..

В 1920 году пришел на тамбовский завод “Ревтруд” Константин Иванов. Здесь он стал квалифицированным токарем, вступил в комсомол. По его инициативе была создана первая на заводе ударная молодежная бригада. Производительность труда членов бригады на 15 процентов превышала среднюю по заводуСтепанов Е. Герои
производительных будней
(Опыт производственной
работы комсомола ЦЧО).
Воронеж, 1930. С. 17..

Среди молодежи пользовались популярностью экскурсии на промышленные предприятия, организованные комсомольцами. В 1923 году  в Тамбовской губернии в 53 экскурсиях участвовали 3,5 тысячиЦДНИВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 461. Л. 33..

Вызывал интерес молодежи и передовой опыт в сельском хозяйстве. В Тамбовской губернии обычным явлением стало посещение городскими комсомольцами Чакинской сельскохозяйственной опытной станции, питомника И.В. Мичурина. Нередко, проводя экскурсии, походы, городские комсомольцы помогали сельским в уборке урожаяЦДНИВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 175. Л. 64..

Присущие тогдашним комсомольцам самоотверженность, сострадание, бескорыстная готовность прийти на помощь простому человеку продемонстрировало их поведение во время голода начала 1920-х годов.

ЦК РКСМ в обращении к комсомольцам указал, что образцовой в борьбе с голодом будет считаться та организация, которая соберет 100 миллионов рублей. Тамбовская молодежная газета “Юный труженик” обратилась 21 октября 1921 года к юношам и девушкам с призывом: “Сто миллионов рублей может и должна собрать тамбовская молодежь!” В газете появилась постоянная рубрика “Красная молодежь на борьбу с голодом!”, выпускались воззвания, листовки, плакаты. Липецкие комсомольцы отчислили в пользу голодающих пятидневный, тамбовские – двухнедельный заработок. Каждый комсомолец Козлова перечислил в пользу голодающих по тысяче рублейГАСПИТО. Ф.1205. Оп. 1. Д. 164. Л. 4; Д. 156. Л. 5.. Комсомольцы устраивали субботники, концерты, ставили спектакли, доход от которых шел в пользу голодающих, собирали продовольствие. XIII Тамбовская губернская конференция РКП(б), подводя итоги этой работы, отметила, что в ней участвовали все комсомольцы губернии. Они собрали продовольствия на миллионы рублей, намного перевыполнив задание ЦК РКСМГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 1526. Л. 100 об..

Когда комсомольцы выступали, как созидающая сила, население в основном одобрительно отзывалось об их деятельности. Лес, посаженный комсомольцами Кирсанова в 1924 году на месте пустыря у озера Прорва, до сих пор называют комсомольским. Более того, крестьяне в таких случаях поддерживали инициативы комсомольцев.

Но далеко не каждый комсомолец мог одновременно активно участвовать во внутрисоюзных мероприятиях, в работе нескольких общественных организаций, интересно организовывать досуг молодежи, учиться и при этом лучше всех трудиться. А перед комсомольцами ставились задачи быть лучшими во всех сферах жизни. “Союз коммунистической молодежи должен быть ударной группой, которая во всякой работе оказывает свою помощь, проявляет свою инициативу, свой почин”, – это одно из ключевых положений программной речи В.И. Ленина на III съезде РКСМЛенин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С . 316.. Подобные требования выдвигались и самими местными комсомольскими организациями. Например, на собрании комсомольцев Моршанска в июне 1923 года понятие образцовый комсомолец трактовалось так: член союза должен прежде всего “твердо помнить все обязанности комсомольцев, участвовать во всех кампаниях, проводимых правительством”ГАСПИТО. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 32. Л. 9.. Завышенность требований к комсомольцам и, как следствие, завышенность их обещаний приводили к противоположным результатам. Быть идеальным во всех сферах жизни невозможно. Беспартийные же помнили конкретные обязательства в конкретном направлении работы комсомола, следили за результатами их выполнения. Успехи во внутрисоюзной работе комсомола их обычно не интересовали. А вот если результаты труда на поле или у станка расходились с обещаниями, авторитет комсомола резко понижался.

С середины 20-х годов образцовость комсомольцев все чаще видели в примерном труде. Но многие комсомольцы вовсе не представляли свое будущее в труде у станка или в поле. Вступление в комсомол они рассматривали, как возможность избежать этого. В 1925 году среди комсомольцев были всего 8% ведущих самостоятельное хозяйствоБюллетень IV Всесоюзной конференции РЛКСМ.
М., 1925. №2. С. 25.. К этому времени уже сложились взгляды на роль комсомольца, особенно активиста, как на человека, который выполняет обязанности чиновника, контролера, агитатора, а физической работой занимается только выполняя временные комсомольские поручения. Регулярные призывы партии к комсомольцам участвовать в кампаниях, где они принимали на себя государственные функции, укрепляли эти стереотипы, несмотря на раздающиеся одновременно призывы к комсомольцам лучше всех учиться и работать.

Когда крепких крестьян спрашивали, состоят ли их дети в партии или комсомоле, те недоуменно отвечали: “Мои дети живут тяжелым трудом, а в комсомол идут одни бездельники”Бюллетень IV Всесоюзной конференции РЛКСМ.
М., 1925. №2. С. 22.. “Часто парень вместо работы (на покосе или севе) отправлялся в клуб или на собрание”, – говорилось в сводке-обзоре ЦК РЛКСМ в 1926 годуГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 1016. Л. 296.. Н. Чаплин, анализируя на IV Всесоюзной конференции РЛКСМ итоги рейдов на промышленные предприятия, говорил, что “комсомольцы вовсе не являются лучшими рабочими в цехах и лучшими учениками школ ФЗУ”Бюллетень IV Всесоюзной конференции РЛКСМ. №2. С. 2.. Сказанное ни в коей мере не отрицает случаев ударной работы комсомольцев, даже трудовых подвигов. Показывая всем пример во время субботников и прочих ударных акций, комсомольцы отучались видеть в труде необходимое повседневное занятие. Физический труд, особенно крестьянский, становился для молодежи непрестижным. Только 62,3 % комсомольцев в конце 1923 года занимались физическим трудомГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д.535. Л.39-40..
Повсеместно в массово-политической работе начала 1920-х годов, как и в годы “военного коммунизма”, зримыми успехами коммунистического строительства считали рост количества коммун. При агитации за коммуны пропагандисты нередко утверждали: когда крестьянин вступит в коммуну, он быстро усвоит идеи коммунизма. Плоды этой пропаганды сказывались долгие годы. Ветеран Ирской молодежной коммуны С. Ициксон и в 1970-е годы как о примере истинного коллективизма с гордостью рассказывал юношеству об исключении коммунарами из своих рядов парнишки, утаившего от общего пользования … простой карандашВоспоминания С. Ициксона из личного архива А.А. Слезина..

В Тамбовской губернии особенно большую известность приобрела молодежная школа-коммуна в селе Оржевке Кирсановского уезда. 50 парней и девушек 14-17 лет, в основном горожан, разбились на две смены: когда одна работала в поле, на скотном дворе или заготавливала дрова в лесу, другая училась. Учителями становились те мальчишки и девчонки, которые уже владели основами грамоты. Жизнь в коммуне была организована на коммунистических принципах, фактически все имущество обобществлялось. Коммунары пытались обойтись без помощи взрослых, продемонстрировать всем, что настоящие комсомольцы способны лучше всех работать и учиться, что значительно важнее для них не материальная заинтересованность, а несгибаемая вера в коммунизм. Возглавлял коммуну совет во главе с 17-летней Лидией Позденко, успевшей ранее поработать секретарем уездного комитета РКСМ.

Активное участие комсомольцев в создании коллективных хозяйств в начале 1920-х годов отражало стремление к идеалу всеобщего равенства и благоденствия. Это проявилось даже в названиях коммун: “Новый мир”, “Новый путь”, “Маяк”, “Труд и братство”. Чаяния новой, справедливой жизни, включая коллективистские устремления, несли отпечаток социального утопизма, зачастую имели значительную христианскую окраску. В этой связи вспоминается ленинская мысль о правомерности “народнической утопии”, которая побуждает крестьянские массы к борьбе, “обещая им за победу миллион благ, тогда как на самом деле эта победа дает лишь сто благ. Но разве не естественно, что идущие на борьбу миллионы, веками жившие в неслыханной темноте, нужде, нищете, грязи, заброшенности, забитости, преувеличивают вдесятеро плоды возможной победы?”Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т. 22. С. 120-121.. Измученные нуждой молодые крестьяне-бедняки и посланники городских комсомольских организаций были уверены, что новые методы хозяйствования способны быстро изменить облик деревни, значительно повысив их уровень жизни.

Крестьянство в большинстве своем более реалистично относилось к попыткам воплощения идеала коллективной жизни. Один из наиболее известных исследователей жизни нэповской деревни А.М. Большаков высказывал следующее наблюдение: “Крестьянство считает бесспорным, что коммунизм – дело святое; однако оно сомневается в возможности быстрого утверждения коллективных форм жизни среди “нас грешных”Большаков А.М. Деревня 1917-1927. М., 1927. С. 424.. Добавляли сомнений “грехи строителей “деревни будущего”, откровенные провалы их экспериментов.
Хотя в упоминавшейся уже Оржевской школе-коммуне комсомольцы временами хорошо показывали себя в труде на поле или в животноводстве, крестьяне относились к ним недружелюбно. Не вызывали уважения случаи хулиганстваГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 416. Л. 114.. Уком РКСМ отмечал в 1922 году, что комсомольская ячейка Оржевки “замкнулась в школьной скорлупе, работу среди крестьянской молодежи не ведет”ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 416. Л. 114.. Больше всего возмущение у коренных жителей Оржевки вызывало разрушение комсомольцами монастырских сооружений для извлечения материалов на нужды собственного строительства, так и недоведенного до концаЛевин О.Ю., Просветов Р.Ю.,
Алленов А.Н. Кирсанов
Православный. М., 1999. С. 51..

Интересным документом, отражающим ценностные ориентиры коммунаров, является текст песни “Сельская коммуна”. Здесь отражены как глобальность целей коммунаров (“Мы во всем мире зажжем пожары”), непримиримость в борьбе с врагами (“Их не потушит вражья сила, //Ей предназначена могила”, “Мы готовы сразиться с врагами,// Мы пред ними не склоним чело”), так и идеализация жизни в коммуне (“Наша жизнь – это вихрь и движенье,//К идеалу она приближенье”). Коммунары демонстрировали пренебрежение к материальным ценностям (“И не нужно нам денег и злата”). Главное для них – это интересность их бытия (“Наша жизнь так полна и богата”)Сельская коммуна (слова Введенской) //
Молодой пропагандист. Курск, 1922. №1. С. 8. . В юношеском возрасте ценность необычности очередного прожитого дня нередко перекрывает его полезность для твоего будущего. Но когда появляется семья с неизбежной заботой о хлебе насущном, о детях, сознание того или иного человека становится более прагматичным. Энтузиазм дает экспериментаторам лишь первоначальное ускорение, для дальнейшего следования первоначальным планам требуются материальные достижения.

Практика же (за редким исключением) убеждала не только беспартийных крестьян, но и коммунистов, и комсомольцев в бесперспективности коммун и коллективных хозяйств вообще, хотя саму идею кооперации в основном поддерживали. Козловский уездный съезд союза 24 декабря 1924 года заявил: “Центральной задачей всей практической работы в деревне является помощь в деле развития сельского хозяйства на более крупных основах, широкого распространения агрокультурных мероприятий, проводимых по линии укрепления хозяйственной мощи бедноты и кооперирования деревни (коллективные запашки, показательные комсомольские десятины, участие в “Днях урожая”), путем организации под руководством агронома комсомольских сельскохозяйственных коммун и артелей с участием крестьян”. Было подчеркнуто: “Только на этой основе мыслимо действительно деловое сотрудничество комсомола с крестьянством и выполнение ими своей роли как помощника партии”ГАСПИТО. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 270. Л. 47.. В кооперативных объединениях состояло 10% комсомольцев губернии в 1925 году и уже 40% через два годаРезолюция XIX Тамбовской губернской
партийной конференции. Тамбов, 1927. С. 39.. Причем статистика убеждает, что кооперирование крестьян шло прежде всего за счет потребительской кооперации. Если в 1921 году из 363 кооперативных объединений мы насчитываем 254 коллективных хозяйства (70%), то в 1927 году – из 2078 кооперативных объединений – 428 колхозов (20,6%)Подсчитано по: Статистический справочник
по Тамбовской губернии. Тамбов,
1925. С. 292; ГАСПИТО. Ф.1. Оп. 1.
Д. 1684. Л. 14 об.. В потребительскую кооперацию комсомольцы охотно вступали целыми ячейкамиГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 268. Л. 4, 18 об. Д. 1149. Л. 23.. Что же касается коммун и других коллективных хозяйств, то массовость движения в их поддержку отмечена только в начале 1920-годов. А для второй половины десятилетия (до начала сплошной коллективизации) характерен пример Покрово-Марфинского района, где к августу 1928 года из 36 коллективных хозяйств, образованных в 1927-1928 годах, уцелело только 12, как было сказано на Тамбовской окружной конференции, “еле дышащих”, а в них лишь один комсомолецГАСПИТО. Ф. 1214. Оп. 1. Д. 4. Л. 62..
Признавая в какой-то мере необходимость объединения трудовых и материальных ресурсов, совместного проведения некоторых сельскохозяйственных работ, крестьяне (в том числе и с комсомольскими билетами) в то же время скептически относились к объединению, лишавшему их хозяйственной самостоятельности и ограничивавшему личную свободу. Если не было хоть какой-то воли “снизу”, не спасало и администрирование партийных органов. Еще в октябре 1923 года тамбовский губком РКП(б) обязал всех комсомольцев, достигших 18 лет вступить в кооперативные объединенияГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 2132. Л. 153.. Но в изучаемый период это постановление так и не было выполнено.

Несмотря на отдельные положительные примеры коллективного труда в 1920-е годы, уравнительные тенденции в молодежных коммунах, коллективных огородах и т.п. преимущественно приводили их к краху, понижали авторитет сельского труда в глазах самой молодежи, дискредитировали идею коллективизации в общественном сознании крестьян. Показательно, что никто из членов Оржевской школы-коммуны, как следует из воспоминаний ее ветеранов, после прекращения ее деятельности не связал свою жизнь с крестьянским трудом.
Комсомолец Карасев из коммуны “Новый мир” Кирсановского района откровенно рассказывал, что в коммуне процветают пьянство, картежная игра, помещение клуба и радио разбиты, успехи в сельском хозяйстве мизерныГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 85. Л. 2 об..

В тех коммунах, где положение было не столь плохим, ситуацию, как правило, спасал отход от чисто коммунистических подходов к организации труда и распределения его результатов. Так, в коммуне имени Ильича в селе Соколово, в которую входили кроме 7 коммунистов 14 комсомольцев, только на первых порах платили всем поровну, а потом в зависимости от сложности и квалификации труда. Коммунары купили трактор и другой сельскохозяйственный инвентарь, открыли детские ясли, за счет своего хозяйства содержали детей и членов коммуны старше 56 лет. Хозяйство коммуны велось по плану, коммунары собирали более высокие, чем в соседних хозяйствах, урожаи. Отсюда и авторитет среди населенияГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 34. Л.47-50;
Окатов Н.А. Коллективизация в Тамбовском
округе Центрально-Черноземной области//
Деятельность партийных организаций по созданию
предпосылок и осуществлению коллективизации в
Центральном Черноземье. Тамбов, 1984. С. 81-82..

В то же время успехи даже благополучных с точки зрения властей коммун нельзя абсолютизировать. Десятилетиями создавался миф советской пропаганды об образцовости коммуны имени Ленина Кирсановского уезда Тамбовской губернии. В нем заставляет усомниться письмо в газету “Правда” эмигранта из Америки И.Л. Косневича. Приехав в октябре 1925 года в коммуну, И.Л. Косневич увидел там следующую картину: “Было 4000 рублей сбережений, накопленных тяжелым пятнадцатилетним трудом. Веря, что в коммуне жить возможно и что все мои деньги пойдут на благо СССР, остался обобранным догола своими товарищами-коммунистами. Они говорят: “Нам члены не нужны, нам деньги нужны”. При отъезде из коммуны у меня отобрали все деньги, хоть я внес пай 1200 рублей на машины. Конфисковали инструменты, швейную машину и даже денег не дали на дорогу до Москвы. Товарищи из Америки помогли, уезжаю туда. Я не один такой, из нашей коммуны ушло более сотни догола обобранных жертв, которые вернувшись за границу клянут и коммуну, и правительство, которое такое допускает. Управляющие не меняются с 1921 года, сейчас даже нэпманов не грабят так, как нас. Я ехал с чистой душой помочь рабоче-крестьянской стране, а увидел что: коммунизм или бандитизм? Должен работать, как лошадь на черный квас с хлебом, а не хочешь – уходи голым, да еще отнимают последние средства. Заправилы коммуны носят револьверы, убивают крестьянских собак. Обирают всех. Чистоты никакой, весь скот больной, его убивают на мясо, и все члены коммуны заражены, дети мрут. Здоровые люди бегут пока не поздноГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 1881. Л. 56..

Одним из наиболее распространенных негативных стереотипов массового сознания тех лет стали представления о “коммунии” как “крепостном праве”. В представлении крестьян возникла “страшная, непонятная “коммуния”, куда их рано или поздно посадят жить всех сообща, предварительно отобрав все имущество. “Коммуния” рисуется в воображении крестьян крепостным правом, хуже его, так как кроме имущества у них будут отобраны дети, из которых сделают коммунистов, т.е. антихристовых слуг. Хозяин “коммунии” – тоже, конечно, антихристЦит. по: Кузнецов И.С. Взгляды
сибирского крестьянства 1920-х годов
на коллективные формы хозяйства //
Советская история: проблемы и уроки.
Новосибирск, 1992. С. 136-137..

Комсомольская пропаганда пыталась оправдать ущемление личной свободы в коллективных хозяйствах высокой экономической эффективностью. Однако, наблюдая явные несоответствия между пропагандистским клише и реальностями коммунарских экспериментов, крестьяне еще более убеждались в своей правоте. У них зарождались сомнения в самой способности коммунистов и комсомольцев хоть на какие-то успехи в сельском хозяйстве.

Недоверчиво крестьяне поначалу отнеслись и к пропаганде комсомольцами сельскохозяйственных и технических знаний. Логика была такова: мы и сами все знаем, нечего нас пацанам учить. Между тем, масштабы этого направления деятельности комсомола расширялись.
При ячейках создавались сельскохозяйственные кружки, в которых выступали агрономы и учителя, читали сельскохозяйственную литературу. На основе кружков в 1924 году в селах Токаревке, Мордове, Большой Липовице и других были открыты первые школы крестьянской молодежи, в которых учились будущие агрономы.

Полученные знания и умения в кружках юноши и девушки использовали в своей пропаганде агрономических знаний среди крестьян. Богоявленская ячейка выступила инициатором мелиорации, осушила два болота. Знаменская ячейка организовала зерноочистительный и протравочный пункты. Инжавинская ячейка под руководством агронома занялась культурным пчеловодством. Ржаксинская ячейка для пропаганды широкорядного посева устроила показательное поле. В Борисоглебском уезде ячейки имели 12 показательных участков и 4 показательных сада, на своем примере убеждали крестьян в преимуществах многопольных севооборотов, раннего подъема паров, вспашки зяби, применения удобрений и т.д.ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 413. Л. 16 об.; Д. 415. Л. 24 об.

При участии комсомольцев в 1925 – 1927 годах в губернии было распространено почти 90 тысяч экземпляров сельскохозяйственной литературы, организовано 9778 лекций и бесед по вопросам сельского хозяйстваГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 4159. Л. 68..

К концу 1924 года в руководстве партии осознали, что крестьяне хотят обрабатывать свою землю, а не “коммунию”, куда их усиленно пытались завлечь. Возник “новый курс” в отношении деревни, получивший официальное название “Лицом к деревне”. На октябрьском (1924 г.) пленуме ЦК РКП(б) было решено окончательно изжить остатки “военного коммунизма” в деревне, решительно покончить с административным произволом и бюрократизмом. На XIV партконференции (апрель 1925 г.) было принято принципиально важное решение о дальнейшем развитии товарооборота в целях обеспечения усиленных темпов накопления в промышленности. Предусматривалось максимальное стимулирование стремления крестьян к расширению посевных площадей, повышению производительности труда. Намечалось улучшение системы прямого налогообложения в деревне, облегчение условий применения рабочей силы и аренды земли. Все эти решения закреплялись решениями XV съезда ВКП(б). Разумеется, комсомольские центральные и местные органы единодушно одобрили “новый курс”. Но наверняка они одобрили бы и противоположные ему меры: комсомол не мог идти против решений партии. В общественном же сознании коммунистической молодежи экономический рационализм по-прежнему отнюдь не преобладал.

Отношение новых комсомольцев к изменениям экономического и политического курса было неоднозначным. Многие комсомольцы с одобрением отнеслись к ослаблению администрирования на выборах в советы, но основная масса бедняцкой молодежи в то же время политику развязывания хозяйственной инициативы в деревне расценила как хорошее начинание только для зажиточных крестьян. Со времен “военного коммунизма” в комсомоле сохранилось презрительное отношение к “хозяйчику”. Неслучайно секретарь Тамбовского губернского комитета комсомола Николай Лунин из выступления в выступление говорил, что сложно провести грань между хорошим комсомольцем – примерным хозяином и кулакомVI съезд РЛКСМ, 12-18 июля 1924 г.: Стеногр.отчет. М.-Л., 1924. С.161;
Бюллетень IV Всесоюзной конференции РЛКСМ. №3. С.22; Лунин Н.А.
(1901-1942 гг.) – в 1924-1925 гг.–секретарь Тамбовского губкома комсомола.
Один из организаторов коммунистического движения молодежи
в Севастополе и Узбекистане.В годы Великой Отечественной войны –
участник партизанского движения в Крыму, погиб в бою.. Многие комсомольцы любого “хозяйчика” старались убрать с дороги к светлому будущему. Появлялись предложения решать сельские проблемы радикальными способами: “Кулаки нас берут в ежовые рукавицы, а мы будем их стрелять”. Ненависть к кулаку в комсомоле не исчезала никогда. На Тамбовщине 1920-х годов среди комсомольцев была очень популярна “Юношеская Марсельеза” на слова А.Безыменского:

Угнетали проклятые гады
Малолетних тяжелым трудом-
Но зато им не будет пощады,
Мы бесследно их выжжем огнемПесни Красной молодежи. Тамбов, 1920. С. 10..

В другой песне из опубликованного в Тамбове сборника “Песни Красной молодежи” любой “кто честен и смел” призывался брать оружие и свергать кабалу мироедаПесни Красной молодежи. Тамбов, 1920. С. 3..

Самый терпимый подход к борьбе с кулачеством при изучении документов местных комсомольских организаций был встречен нами при изучении постановления УП Борисоглебского уездного съезда РКСМ (февраль 1922 года): “Коммунистические организации обязаны бороться с кулачеством, но не путем сажания в подвалы, а умелым подходом к остальному крестьянству, которое должно идти за коммунистами”ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 276. Л. 5.. Но и в данном случае чувствуется не только стремление к расколу деревни, но и нетерпимость к зажиточному крестьянству.

Неудачной оказалась попытка сблизить, соорганизовать бедноту и середняков. Середняк склонялся туда, где ему выгодно. Партийные и комсомольские руководители опасались, что он пойдет с кулаком.

Крестьянам – середнякам все тяжелее было спокойно воспринимать сельскохозяйственную политику партии и пропаганду комсомола. С одной стороны, они слышали лозунги типа “Лицом к середняку”, “Не сметь обижать середняка”, а с другой – каждодневно чувствовали несправедливости налогового обложения, препятствий при поступлении в вузы, высокой платы за учебу в школах для детей середняков. Середняки справедливо выдвигали претензии к властям о неправильном подходе при выделении продовольственных ссуд, оттеснения от их получения под предлогом лучшей обеспеченности. Особенно беспокоила середняков нечеткость понятия “кулак”. Они требовали полной ясности в этом вопросе. Середняк хотел укрепления своего хозяйства, но одновременно не хотел попасть в “кулаки” опасаясь преследований.

В комсомоле также велика была доля середняков. Лишено перспективы было и представленное в комсомоле бедняцкое крестьянство: доходя до определенного уровня доходности, хозяйство попадало под мощный налоговый пресс. Патерналистски настроенная беднота ожидала получить хоть какой-то шанс на подъем уровня благосостояния и социального положения от государства. В ходе длительного периода господства крепостничества и самодержавия в массовое сознание сельского населения прочно внедрились такие черты, как ожидание реформ сверху и способность подчиниться правительственным решениям. В комсомоле они еще более укреплялись с помощью дисциплины и культа партии и ее вождей. О распространенности патерналистских настроений свидетельствует хотя бы непрерывный рост потока писем в адрес как местного, так и центрального руководства. Свою лепту в этот поток вносили как рядовые комсомольцы, так и беспартийные крестьяне.

Противоречия в деревне особенно обострялись в период выдачи продовольственных и прочих ссуд, при распределении общественных работ, где бедняки пользовались льготами. В это время комсомольцы забывали про свою причастность к одной организации, а смотрели на представителей другой социальной группы как на соперников.

Резко обострилась ситуация на селе весной 1925 года, в период острого хлебного кризиса. Кризис был вызван потерей в конце 1924 года ярового клина на 70%, а в начале 1925 года и более 70% озимого клина. И официальная статистика называла тысячные цифры количества голодающих. Но реальность была еще более суровой, подтверждение чему – секретное письмо руководителей Тамбовской губернии, направленное в комиссию по борьбе с последствиями недорода при СНК СССР в апреле 1925 года. Как безнадежное характеризовали они положение безлошадных крестьян: “Для них чистый хлеб является невероятной роскошью, голые суррогаты в виде хлеба из лебеды, жмыха, мякины являются их обычной пищей. При исследованиях даже были зарегистрированы случаи, где и эти суррогаты отсутствуют и семья удовлетворяется пищей, состоящей из горячей воды, подправленной 2-3 картошками или ложкой крупы или муки”. В Шахманской волости до 10% в это время поднялось количество нищих. Зарегистрированы были случаи, когда из-за отсутствия одежды и обуви бедняки были лишены возможности заниматься и нищенством. Середнячество, стремясь выйти из кризисного положения с меньшими потерями распродавало и убивало скотину, тоже примешивало в пищу всевозможные суррогаты, в полуголодном состоянии держало скот. В марте 1925 года в губернии голодало 332 тысячи человек. При этом авторы письма замечали, что ситуация заметно отличалась в лучшую сторону лишь в 1922 годуГАТО. Ф. Р-1500. Оп. 1.
Д. 2. Л. 358-360..

Таким образом, в секретных документах признавалось нищенское, полуголодное существование основной массы местного населения, в том числе и комсомольцев, на протяжении нескольких лет. Комсомольская пропаганда, если же и говорила о голоде, то в других регионах. Положение в самой Тамбовской области характеризовалось в умеренных выражениях: “недород”, “временные трудности” и т.п. Комсомольские пропагандисты бичевали “некомсомольское поведение нытиков и паникеров”. Причем в осуждающих речах комсомольских пропагандистов можно было встретить самые необычные факты. Например, комсомолец Карнаухов работал милиционером, имел свое хозяйство, но вынужден был нищенствовать на базареГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 1456. Л. 36.. Рассказывая о подобном, активисты подсмеивались над “хозяйскими инстинктами” “малосознательных” сельчан и выходцев из деревни. На самом деле за каждым упоминаемым случаем стояли личная трагедия, вполне объяснимая тяга к материальному благополучию, человеческим условиям жизни.

В первой половине 1920-х годов еще открыто признавалось ухудшение жизненного уровня рядовых граждан по сравнению с дореволюционным временем, что объяснялось последствиями мировой и гражданской войн. В 1927 году по указанию ЦК ВКП(б) развернулась кампания пропаганды мнимых и реальных достижений, в том числе и того, что жизненный уровень рабочих России якобы стал выше, чем при царизме. Публично говорить о бедствиях рабочей жизни стало политическим преступлением. Всякая попытка обобщить недостатки называлась меньшевизмом и контрреволюцией, подчеркивалось отличие данных попыток от пропагандируемой тогда самокритикиБольшевик. 1928. № 10..

Одновременно разворачивалась контрпропагандистская работа, суть которой можно выразить тезисом: “У нас экономическое положение не очень хорошее, на Западе – для простого человека гибельное”. Так, в распространенных повсеместно пропагандистских материалах к XI Международному юношескому дню после перечислений примеров ужасного положения молодежи в капиталистических странах (“едят траву, “скот кормят лучше”) делался вывод: “Только под руководством Коммунистической партии при помощи комсомола возможна действительная борьба за улучшение положения рабочего класса”ГАТО. Ф. Р-1500. Оп. 1. Д. 2. Л. 353-357 а..

Несмотря на угрозы и идеологическую обработку, некоторые комсомольцы все же высказывали сомнение в правильности выбранного партией пути. Комсомолец из Осиново-Гаевской волости писал секретарю укома ВКП(б): “Так тяжела работа и тяжелы условия, что вера во мне поколеблена, я пишу к вам и спрашиваю, действительно ли вы ведете к социализму или втираете очки”. Автор письма перечислял свои многочисленные общественные поручения, называя их бесполезнымиГАСПИТО. Ф. 565. Оп. 1. Д. 265. Л. 40.. Комсомолец-середняк из Подвигаловской ячейки говорил, что советская власть делает неправильно, обдирая крестьян налогами, написал об этом письмо Председателю Совнаркома СССР А.И.РыковуГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 256. Л. 45..

Подобные мысли в середине 1920-х годов еще не были предметом специальных “проработок”, причинами показательных исключений из комсомола, но вместе с результатами выборов в советы давали властям повод усомниться в своих возможностях контролировать деревню. Власти были напуганы неблагоприятным развитием политической ситуации на селе, когда даже в комсомоле возникло “брожение”, стали появляться альтернативные комсомолу крестьянские организации. Это стало одним из факторов, предопределивших начавшуюся с 1926 года переориентацию в экономической политике с индивидуального крестьянского хозяйства на коллективизированное. “Новый курс” был отброшен, как несовместимый с идеологической доктриной большевиков, постоянно напоминавшей об опасности, исходящей от индивидуального крестьянского хозяйства.

Многие комсомольцы-крестьяне, не разбираясь в политических тонкостях, но видя, что крестьянские проблемы вновь отодвинуты властями на задний план, всю ответственность возлагали на горожан, которые с их точки зрения “на деревню смотрят как на дойную корову”. На уездных комсомольских конференциях как только выступающие останавливались на экономическом положении рабочей молодежи, делегаты засыпали президиумы записками подобного содержания: “Почему нас, крестьянских парней, вызвали на съезд, разве для того, чтобы говорить о рабочей молодежи?”, “Рабочая молодежь лучше обслуживается. Надо городских ребят отправить на наше место в деревню” и т.п.РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 23. Д. 495. Л.17-18.. Не прошли бесследно бесконечные рассуждения о мелкобуржуазности крестьянства, о необходимости бдительности по отношению к “классово нестойкой” интеллигенции. Внутри самих коммунистических организаций все более явным становилось социальное расслоение. Тамбовский коммунист Гусев так характеризовал ситуацию: “рабочие и крестьяне говорят про служащих, что это плохие члены союза – и разгорается склока. Со стороны крестьян замечается недоброжелательное отношение к рабочим, зависть к рабочим. Нет надлежащей смычки в наших организациях”ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 823. Л. 72..

Конечно, это не было пресловутым обострением классовой борьбы по мере строительства социализма, но определенные противоречия между различными социальными группами были налицо. Потерпев неудачу в осуществлении “нового курса”, власть не только не стремилась их приглушить, но привлекая внимание к различным мелким фактам-свидетельствам их, создавала идейную почву для их дальнейшего обострения. Неслучайно во второй половине 1920-х годов все интенсивнее, в том числе и среди комсомольцев, муссировались слухи о неизбежности новой гражданской войны. Вот что писали деревенские корреспонденты в газету “Тамбовский крестьянин”, сообщая о настроениях села: “Война скоро будет, государство для армии хлеб заготавливает. Скоро агенты из уезда нагрянут и будут реквизировать хлеб у крестьян, как и в 1919 – 1921гг.” (с. Ивановка Гавриловской волости Кирсановского уезда), “Война будет, сливочное масло, яйцо, все будут отбирать” (с. Сурава Лысокорской волости Тамбовского уезда), “Будет война, денег не будет” (Каменская волость Тамбовского уезда) и т.п.Безгин В.Б. Слухи о войне и хлебозаготовительный
кризис 1927 1928 гг. // Война и общество.
Тамбов, 1999. С. 44. В свою очередь угроза войны на фоне неблагоприятной для деревни экономической конъюктуры (низкие закупочные цены, отсутствие промтоваров) и стало одной из причин падения объемов хлебозаготовок. Крестьянство предпочитало вернуться к надежным хлебным запасам, решив проблему расчета с государством за счет реализации мяса, скота и птицы.

Проблемами своего материального благополучия, как любые нормальные люди, были озабочены и многие комсомольцы. Не получив материального выигрыша от членства в союзе, многие юноши и девушки все больше сомневались в целесообразности активной работы в коммунистических организациях. Не выходя из них, комсомольский или партийный билет они рассматривали лишь как необходимый пропуск на оплачиваемую работу. Рост “стремлений устроиться куда-либо, служить” отмечался в середине 1920-х годов практически на всех комсомольских форумах. Поначалу пытались найти оправдания подобному поведению. Так, на пленуме Тамбовского губкома комсомола выдвигались следующие обоснования: “Комсомолец-активист, в особенности представитель ячейки или практикант в какой-либо организации настолько перегружен своей работой, что весь день дома не бывает, за свою работу оплаты никакой не получает и родители этим недовольны, ежедневно его ругают и ставят вопрос так: “Или уходи их дому, или брось союз (а значит иди в батраки) и комсомолец, чтобы не уйти от союза, стремится устроиться куда-либо на работу, где получать хоть что-то”ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 256. Л. 43.. Выдвигалось и такое объяснение: “Комсомолец чувствует себя выше на голову против остальной массы, поэтому и стремится пробраться в “начальство”ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 935. Л. 4.. Однако устав одновременно защищать комсомольцев и вести среди них контрпропаганду, комсомольские органы решили перейти к элементарному запугиванию. Упоминания о подобных стремлениях перекочевали в сводки о “крестьянских настроениях”, что воспринималось комсомольцами равноценно с “антисоветскими настроениями”.

Между тем, отдельные случаи требований оплатить свою работу фиксировались и во второй половине 1920-х годов. Так, комсомольская ячейка Б. Талиновской волости отказалась участвовать в обслуживании избы-читальни: “Когда будут платить деньги за обслуживание масс, тогда и будем работать в этой избе”. В комсомоле этот случай стал примером “шкурничества”ГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 2645. Л. 31 об.. Даже интуитивное стремление комсомольцев к рыночным моделям экономического поведения гасилось, не успев обрести силу.

С самого начала ее осуществления новая экономическая политика рассматривалась в комсомоле как непонятная, вынужденная мера временного характера. Социальные контрасты нэпа, непоследовательность политики партии в отношении крестьянства, отторжение комсомольцев от индивидуально-хозяйственной деятельности, низкая эффективность экономическо-правовой работы союза способствовали укоренению в общественном сознании комсомольцев неприятия “экономического отступления”, надежды на более твердый и решительный курс. Вместе с тем комсомольцы в большинстве своем психологически не были готовы к столь масштабному применению насилия, как в реальной жизни конца 1920-х – 1930-х годов. В их представлениях экономическая политика должна была измениться в интересах трудового человека. Несмотря на неприятие частнособственнической психологии, сознание рядового комсомольца не шло столь далеко, чтобы в каждом крестьянине видеть потенциального врага. Симптоматично, что и спустя десятилетия тогдашние комсомольцы в своих воспоминаниях называли крестьян “малосознательными”, “заблудшими”, “непонявшими суть политики партии”, но не “мелкой буржуазией” или “классовыми врагами”.

В свою очередь крестьяне, как и простые жители, к середине 1920-х годов стали более терпимо, а иногда и уважительно относиться к деятельности коммунистического молодежного союза. Во всяком случае, ушло в прошлое почти однозначно негативное отношение к комсомольцам начала 1920-х годов. Общество не могло не заметить укрепления созидательного потенциала КСМ. Нельзя не оценить положительно и успешное внедрение комсомолом в общественное сознание необходимости внутреннего совершенствования, постоянного движения к идеалу.